ЦАРИЦА ШАХРАЗАДА И ЕЕ СЕСТРА

Давным-давно у визиря страны,

Где Шахрияр вел царские дела,

Росли две дочки, младшая была

Жемчужиной, прекраснее луны…

А старшая - умна, как сам отец,

И тоже красотой не уступала

Сестре своей, прекрасно танцевала,

И сказки сочиняла, как мудрец…

Была она в задумчивости тьмою,

И солнышком сияющим в веселье,

Не ведая, что значит чувств кипенье,

Но зная, что скрывается судьбою…

Читала очень много и вникала

В писания и книги бытия,

И верила, что мир творит Заря,

Да в сердце гостью эту ожидала…

Сбирала сотни сказок старины

О жизни древних царств и их царей,

О силе мудрецов, богатырей,

Стихи писала редкой глубины.

В стране царя случилося несчастье:

Жену царь за измену… зарубил,

Да с той поры в жестокости и жил,

Хоть добрым оставался все ж отчасти…

А знаете ль вы, что такое месть?

То вспышка гнева или же огонь,

Сжигающий всю боль. Ее не тронь!

Сжигает страсти, гнев, и ум, и честь…

Давно… почти три года уж назад

Увидел Шахрияр царицын грех,

И тьма в стране царя настигла всех:

Тогда он пристрастился до услад,

И каждый вечер девственницу брал

В покои для себя и наслаждался

Любовью, а с зарею просыпался

И девушку… немедля убивал…

Беда, печаль для царства тьмою стала,

Рыдали безутешно и отцы,

И матери, девицы, молодцы…

За что судьба любимых наказала?

Кто мог, бежали вовсе из страны,

И вскоре в царстве девушек не стало,

Тут очередь до визиря настала,

Иначе ведь… лишится головы…

Умом он понимал - спасенья нет.

И вот уж дочерям своим: - Бегите,

Любимые мои, себя храните!

Но старшая дает такой ответ:

- Клянусь тобой, тебя мы не покинем,

Я знаю, что мне делать! Отведи

К царю меня, а следом отпусти

Сестру к нему. Мы… время… опрокинем!

Смутился визирь: - Что ты говоришь?

Одумайся! Как время обмануть?

В последний раз обнять дай и взглянуть,

Сейчас же… уходите! Что стоишь?

На это Шахразада, так ее

Все звали за ученость и красу,

Отцу и молвит: - Царство я спасу!

Настало время мне свершить свое…

Решение, так задано судьбою.

Опять отец ей: - Пусть хранит Аллах

Обеих вас в скитальческих годах,

Бегите из страны, я вас прикрою,

От глаз чужих надежно сохраню,

Любимые красавицы, пора

Прощаться, уходите со двора,

И помните, обеих вас люблю!

А старшая уверенно вторит:

- Отец, я все продумала уже,

Веди к царю меня, не медли же,

Аллах обеих нас и сохранит,

И счастье воцарится вновь в стране.

Я знаю то, что будет, наперед!

«…Что было - вновь вернется в свой черед…»

Об этом Соломон поведал мне,

Читала с благодарностью к труду

Царя Времен писанье и узнала

Я мудрость, в сердце крепко привязала,

Ее путями я сейчас иду…

На это визирь скорбно покачал

Главою и повел в покои дочь

К царю, что развлеченья ждал на ночь,

А утром про утехи забывал.

А утром… он казнил любовь свою,

Как будто вовсе не было ее,

Лишь месть свершала таинство свое…

Так смерть встречала каждую зарю…

Но Шахразада… верила в себя,

В судьбу, и что сестра ее поможет

Исполнить план, когда царя уложит

Она на ложе, ласками маня…

Сестра сестре, что младше, наказала:

- Как царь закончит дело, ты ко мне

Тотчас и обратишься в тишине:

- Сестрица, сказку ты не досказала!

***

И вот привел к царю наш визирь дочку,

Красавицу, девицу Шахразаду,

Любимицу, души своей отраду…

Подобен визирь павшему листочку…

Рыдал он, во спасение не веря.

А младшую, что звали Дуньязада,

Укрыл в беседке дальней возле сада,

Да стал молиться, час годами меря…

- О, Время, ты вершишь над нами суд,

Ты даришь счастье, радость и восторг,

И боль, страданья, смерть… Зачем сей торг?

К чему живу, к чему мой тяжкий труд?

Зачем ты отбираешь дочерей?

Зачем смутился разум у царя?

Какой бедой грозится мне заря?

Увижу что у царственных дверей?

Так плакал визирь, в скорби и печали…

А, между тем, явилась Шахразада

К царю с величьем царственного взгляда

И так сказала, взор направив в Дали:

- О, царь, ты величайший из царей!

Желания твои для нас закон,

Но есть еще движение Времен,

Не отданное властности ничьей!

Оно течет, даря собою всех

То радостью, то бедами, то жизнью,

То смертью, то блистательною мыслью.

Ему не нужен наших жизней грех…

Прошу тебя, последнее желанье

Исполни ты мое, пусть здесь сестра

Побудет вместе с нами до утра…

И жизнь мою украсит в окончанье…

А рядом с нею плакать я не буду,

Тебе же нужно знать, что двое нас

Осталось в царстве девушек сейчас.

Поверь, я милость эту не забуду…

Слова звучали странно для царя,

Впервые слышал он серьезный тон

От девушки, обычно был лишь стон,

Да слезы до утра лилися зря…

На просьбу эту царь наш согласился.

И вот уж Дуньязада вместе с ними,

А царь дивится сестрами двоими.

Вот с Шахразадой в ложе удалился…

А позже, как закончил миловаться

Он с девушкой, вдруг младшая сестра

Воскликнула: - Сестрица, а вчера

Ты сказку не закончила… Остаться

Со мною не могла, так доскажи!

- С любовью и охотой, - та в ответ

На это, - расскажу тебе, мой свет…

О, царь великодушный, прикажи!

Тут Шахрияр опять с ней согласился:

- Все лучше, чем в бессоннице страдать

И боль души как вновь переживать.

Да в полудрему будто погрузился…

- Вот сказка о Синдбаде мореходе:

О трудных путешествиях его,

О цели их, где жизни существо…

Послушайте о первом вы походе…

Так сказку Шахразада начинала…

И с первых слов царь будто пробудился,

Да в плаванье далекое пустился...

Волшебным чудом сказка увлекала…

СКАЗКА О СИНДБАДЕ МОРЕХОДЕ

- Это сказка, что красива и ясна,

Даже если не разгадана она,

Стоит дорого, порою, целой жизни,

В ней за красочным сюжетом… злато мысли!

Даже если вы о ней и позабыли,

Но она хранит в себе седые были.

Эта сказка о судьбе для человека,

Что таинственно укрыта в крыльях века…

Не прочитана, как надо, до конца…

Не востребована силою творца…

Стану ль Слово я напрасно говорить?

Слово Сказки учит думать о судьбе,

Слово было у истока, что в тебе…

Срок придет, само захочет мир творить…

((()))

Сказок множество в народе о Синдбаде Мореходе,

О далеких островах, о затерянных мирах.

О чудовищах ужасных, о лесах, горах прекрасных…

Приключения Синдбада - то не сказки рая, ада,

То неведомые были, где душа и духи жили,

Где бывали сами вы в прошлых былях старины.

Может, вспомните чего?

Было то давным-давно…

Так давайте вместе с вами за попутными ветрами

Поплывем туда, где сказка - величайшая подсказка

Ваших собственных деяний в Океане вспоминаний.

Каждый помнит о себе, о родных и о судьбе,

О печалях и потерях, о глубинах жизни, целях,

И о том, как было больно, да и радостно, привольно,

О сторонушке родной, об игрушке заводной,

О подарках в Новый год, обо всем, но в свой черед…

Так и мы начнем с начала, от извечного причала,

Где торговля бойко шла каждый день с шести утра:

Крикуны, мастеровые, гончары и удалые

Моряки Семи морей. Много было там людей.

Одного из них все звали аль-Синдбадом и вверяли

Кто товар, а кто иное, поручение какое.

Он носильщиком трудился. Как-то раз он притомился,

Да с усталости присел отдохнуть слегка от дел.

Он глядел да удивлялся на богатый чудный дом

Улетая ветерком… в сказку, словно б растворялся…

Слышал пенье птиц, стихи, звук лютни и голоса,

А вокруг плыла краса взмахом крыльев белых птиц…

Восславляли все Аллаха на различных языках,

Звезды зрели в небесах, исчезало чувство страха…

К небу взор он устремил и вскричал: - Хвала Аллаху!

О, творец, о, свет без мрака, ты мне ясность подарил!

О, прости за все грехи, недостатки и пороки,

Каюсь я за все дороги, что в судьбе, за все пути…

Ты даруешь, отнимаешь… Власть сильна твоя во веки,

Горы ставишь, движешь реки, миром мудро управляешь!

Ты достойным даришь блага, недостойных в беды гонишь,

Справедливо ветром клонишь, награждаешь, если надо…

Из калиточки открытой веял чудный ветерок,

Ароматный, как цветок, мелким дождиком умытый.

Стал Синдбад стихи читать о нелегком-то труде,

И несчастной-то судьбе. Начал будто причитать.

А в богатом доме этом жил купец, что знатен был.

Мореходом он прослыл, благодетелем поэтам.

И позвал того к себе, приголубил, угостил,

Обо всем порасспросил, что видал тот по судьбе.

Оказалось, Морехода все Синдбадом тоже звали,

Мудрецом уж величали, и счастливчиком похода.

Говорили, много раз из тяжелых передряг

Возвращался сей моряк. Вот один его рассказ…

……………

……………………..

……………………………..

Рассказ о первом путешествии

О, благородные, кто слушают рассказ!

Начну рассказ я свой, конечно же, с отца.

В нем чтили честного купца и мудреца.

Он одарял людей столицы много раз.

Я был мальчишкой, когда умер он, увы,

Оставив деньги мне, и земли, и деревни

В наследство доброе… Надеялся наверно,

Что я умножу дар трудами головы.

А я подрос да и потратил все, что мог:

И ел, и пил, что можно лучшим лишь назвать!

И наряжался, и друзей имел подстать

Моим желаниям. И все же вышел срок.

Я от беспечности очнулся… в нищете…

Вернулся к разуму, а денег-то и нет!

И растерялся… Следом вспомнил про совет,

Который слышал от отца я в годы те.

То был рассказ о Сулеймане. Мир обоим!

«…Наш господин, Дауда сын, учил меня:

Три вещи лучше трех других для бытия.

Запомни, сын, ты этой Мудрости достоин:

День смерти лучше дня рождения. Живой

Пес лучше мертвого, красивейшего льва.

Могила лучше, чем, запомни, нищета.

Живи, мой сын, но размышляй и над судьбой».

Тогда решение на ум пришло, как свет.

Собрал я вещи да одежды и продал.

Деревни, земли - тоже следом. И собрал

Для путешествия три тысячи монет.

Да вспомнил я слова какого-то поэта:

«…Величье в жизни достигается трудом:

Ценой ночей бессонных и работы днем.

На дне морском ищи свой жемчуг до рассвета…

Ведь без труда тебе величья не добыть.

И также счастья своего не обретешь,

Когда в беспечности ты жизнь свою ведешь.

Бесплодно ты себя погубишь, может быть…».

Я накупил затем товаров и вещей

Для путешествия морского к островам,

Сел на корабль, да и поплыл, скажу я вам...

И дни, и ночи плыл я в обществе друзей.

Мы проходили мимо многих островов.

И продавали кое-что, и покупали

Товары, пряности, а многое меняли.

Учились разному у тамошних купцов.

И вот однажды остров дивный перед нами.

Корабль причалил. А на острове сады

Как будто райские! Огромные плоды

Висят заманчиво пред нашими глазами.

Спустили сходни. Все кто был, сошли на берег.

Жаровни сделали себе, огонь зажгли.

Кто стали стряпать, кто стирать, а мы пошли

Гулять по острову без цели, да без денег…

Я был средь тех, кто удалился вглубь от брега.

Мне любопытно осмотреть любое место,

Где необычное, лишь там мне интересно.

Когда б я мог, то улетел бы и до неба…

Немного времени прошло, собрались есть

И веселиться те, кто был на берегу.

Но вдруг хозяин корабля, встав на корму,

Как закричит нам с корабля лихую весть:

- Спешите, путники, немедля к кораблю!

Бросайте вещи, сберегая только душу.

Быстрее быстрого бегите!! Эта суша -

Большая рыбина! Я правду говорю!

Она над морем приподнялась, а песок

На ней тогда и задержался, и сады

На рыбе выросли чудесной красоты.

Затормозилось время здесь на некий срок.

А вы зажгли на ней огонь - она очнулась.

Зашевелилась и опустится на дно!

Вы все потонете, бросайте, люди, все!

И в самом деле, эта рыба… окунулась…

Кто мог, спаслись на корабле. Кто не успел,

Волной огромной поглотившись, потонули…

И надо мною волны небо вмиг сомкнули!

А я в беспамятстве куда-то полетел…

Аллах великий спас меня, послав корыто,

В котором люди тут стирали. Сев верхом,

Я обхватил его руками, как замком.

И вот погреб ногами. Стало мне открыто…

Что человек, спасая жизнь, что дорога,

В мгновенье учится: что делать, как спасать.

Тут волны вверх да вниз как начали кидать!

Но я держался храбро так, как никогда!

Корыто было деревянным, оттого

Оно надежную опору мне давало.

И на спасенье шанс последний обещало.

Молил Аллаха я… отчаянию назло.

А капитан поднял высоко паруса,

Ведь утопающим не мог бы он помочь,

Да и поплыл от злого места быстро прочь

Под страшный гул, что поглощал все голоса…

Когда корабль скрылся с глаз, я осознал,

Я убедился, что погибну… День лихой

Провел я в море на корыте, сам не свой.

Настала ночь, и длилась долго… Я не спал.

Мне помогли попутный ветер и волна.

Корыто к острову пристало, что высок,

Но я за ветку ухватиться все же смог!

На берег выбрался без сил... Плыла луна…

Потом в беспамятстве я долго пребывал.

Когда ж очнулся, от отеков ноги ныли.

И от укусов рыб, почти что не ходили.

Ползком исследовал я местность и узнал:

Ручьи здесь чистые, плоды есть! Я живу!

Так много дней провел я, силы укрепляя.

И постепенно ожила душа, страдая.

А я учился вновь ходить, варить уху…

Одежду, посох смастерил, обул и ноги.

И стал по острову гулять да увидал

Коня огромного. У моря тот стоял

На крепкой привязи к столбу, ища подмоги.

Я подошел, а мне навстречу человек

Из-под земли возник, да криком закричал!

- Кто ты, откуда? Как на остров наш попал?

- О, господин, - ему в ответ я, - труден век…

Я - чужестранец, а корабль мой потонул.

И все, кто был на нем, погибли. Но Аллах

Так милосерден был ко мне, что на волнах

Послал корыто, спас от бури и акул.

Я сел в него. Оно со мною поплыло...

Пока на острове я этом оказался.

Волною бросило меня, и я остался

На берегу. Вот, что со мной произошло.

Тот человек сказал: - Пойдем! - схватив меня.

И я пошел. И опустились в подзем мы,

Попав во мрачную палату, как кроты.

Он усадил мне, еды дал и вина.

А я был голоден и стал, конечно, есть.

И ел, пока уж не насытился сполна.

Душа при этом отдохнула, ожила,

Я вновь о бедах говорил, что их не счесть…

О всех делах своих: с начала до конца.

Так удивлялся он всей повести моей.

А я спросил его: - Скажи мне о своей.

Кто ты, откуда, почему ты хмур с лица?

С земли увел меня под землю для чего?

А чей тот конь прекрасный там на берегу?

Кто привязал его на самом-то краю

Земли чудесной и зачем связал его?

Он отвечал: - Сегодня конюхов здесь много.

Мы разошлись по краю острова Ведана.

И все мы конюхи царя Михараджана.

Сюда являемся раз в месяц, очень строго…

В день новолуния являемся с конями,

Приводим лучших кобылиц, для важной цели.

Таких, что раньше жеребят-то не имели,

Наикрасивейших, да вяжем их цепями.

На берегу мы оставляем кобылиц.

А сами прячемся от взглядов под землей,

Чтоб не увидел нас случайно глаз чужой.

А жеребцы морские… тут же на «девиц»!

Их запах самок привлекает бесподобно!

Они выходят, озираясь - никого!

Тогда уж вскакивают быстро и легко

И дело делают, что сущности угодно.

Затем слезают с кобылиц, хотят забрать,

Но кобылицы-то привязаны. Они

Шумят на них и бьют копытами. А мы

Тотчас наверх, и ну на них уже кричать.

И те, пугаясь нас, уходят снова в море.

А кобылицы носят чудо жеребца

Или кобылку, что бесценны для дворца.

Царь платит нам, а мы стоим теперь в дозоре.

Аллах захочет, я возьму тебя с собой.

И приведу затем к царю Михараджану,

Да покажу тебе страну. И ныне стану

Твоим спасителем, что послан был судьбой.

Скажу, не встретился б ты с нами, то погиб

В тоске и умер, и никто бы не узнал

Ни о событиях твоих, ни что видал.

И не поведал никому бы, что постиг.

В ответ я конюха царя благодарил.

А в это время с моря вышел жеребец

И мощным криком закричал, как молодец.

Вскочил на царскую кобылку и покрыл.

Затем хотел он взять кобылку ту с собой,

Но не сумел, а та лягаться да реветь!

Тогда и конюх, взявши в руки быстро плеть,

Из-под земли взошел и тоже поднял вой.

Тут жеребец и испугался да сбежал

Своей дорогой, снова в море под волну.

Вот привели своих кобылок поутру

Другие конюхи. А я им рассказал

Свою историю с начала до конца,

Когда мы ели, и меня все угощали.

Потом уж вместе на конях и поскакали.

Да так доехали до царского крыльца.

Вошли те конюхи к царю Михараджану,

Осведомили обо мне, и он велел

Войти уж мне. И я, войдя, его узрел!

И, поздоровавшись, поведал без обману

Про всю историю свою. О том, как я

От корабля ушел на острове, и как

Зашевелился остров. Волны, буря, мрак…

И про корыто, что спасло тогда меня.

Да как я плыл и день, и ночь, моля Аллаха,

Как я на берег-то заполз, как был без сил,

Потом поправился и посох смастерил,

Про то, как конюх спас меня, про бездну страха.

Царь подивился на рассказ и так изрек:

- Дитя мое, клянусь Аллахом, что тебе

Досталось больше, чем спасенье по судьбе.

Для долгой жизни, знать, Аллах тебя сберег.

Затем он милость оказал мне и почет.

Руководить назначил гаванью морскою

Да переписывать гостей своей рукою.

Сам проверял потом, как вел я сей учет.

А я всех спрашивал о родине своей,

Надеясь вновь вернуться в солнечный Багдад -

Обитель мира, милый сердцу чудный град.

Тоскливо было мне без близких и друзей…

Так много времени провел я на чужбине.

Однажды встретил я индийцев средь купцов.

Те рассказали про брахманов, мудрецов,

Что без вина живут в прекраснейшей долине.

Народ индийский состоит из многих каст:

Семьдесят две их существует в том народе.

Порассказали об обычаях, погоде.

Я удивлялся безгранично. Скоро ль даст

Аллах вернуться мне на родину, домой!

Хотя диковинок на острове - бог весть!

И если б я хотел их просто перечесть,

То мой рассказ бы завершился в час ночной…

Однажды с посохом своим я, как всегда,

Стоял у берега, корабль поджидая.

Вот он подплыл, спустили сходни, выгружая

Из трюма разную поклажу, короба.

А я записывал товары и людей.

Потом спросил: - Осталось в трюме ли чего?

- О, да, - ответил капитан, - товар того,

Кто утонул, когда мы плыли средь морей.

Товар хотели б мы продать, дабы вернуть

Родным погибшего всю плату за него.

- Но как зовут владельца? Как зовут его?

Спросил вполголоса я, - так сдавило грудь…

- Его зовут Синдбадом или Мореходом.

Вот тут я вспомнил капитана и вскричал:

- Да я Синдбад, ужель меня ты не признал?

Мы познакомились с тобой перед отходом,

Как отплывали из Багдада, а когда

На дивном острове, что рыбой оказался,

Я задержался и в воде тогда остался,

То все же спасся - помогала мне судьба!

А капитан воскликнул: - Именем Аллаха

Высокочтимого, великого, зачем

Ты лжешь бессовестно и мне, и людям всем?

Ужели ты не знаешь честности и страха?

- Но почему ты говоришь так, - я в ответ, -

Я ж рассказал тебе историю мою.

- Ты хочешь взять товар, ограбив ту семью!

Никто не смог спастись тогда от страшных бед…

Я вновь взмолился: - Но послушай же меня,

И убедись в моей правдивости! И вновь

Все повторил подробно. - Так спасла любовь!

Аллах великий любит всех! Ведь это я!

Купцы, уверившись в правдивости моей,

Уж улыбались: - Мы не думали, что ты

Сумел спастись в той бездне страха, темноты.

Выходит, с новой жизнью ты среди людей!

Потом вернули мне поклажу, ну а я

Из своего товара взял чудесный ларь

Да преподнес царю в подарок. Тут и царь

Вознаградил меня, сокровища даря.

Да отпустил затем на родину мою.

И днем, и ночью помогала нам судьба.

Так богачом уж возвратился я сюда.

И вот теперь вам сказку эту говорю...

((()))

Наутро царь, заслушавшийся сказкой,

Спасибо Шахразаде вдруг сказал.

- Продолжишь ты назавтра, - приказал, -

Иди, да возвращайся к ночи с лаской…

А следующий вечер повторился….

И снова Дуньязада вместе с ними,

А царь дивится сестрами двоими.

Вот с Шахразадой в ложе удалился…

А позже, как закончил миловаться

Он с девушкой, вдруг младшая сестра

Воскликнула: - Сестрица, а вчера

Ты сказку не закончила, расстаться

Нам следовало, нынче доскажи!

- С любовью и охотой, - та в ответ

На это, - расскажу тебе, мой свет…

О, царь великодушный, прикажи!

И мудрый Шархрияр вновь согласился…

Второе путешествие

Жил я сладостнейшей жизнью,

А безоблачное счастье улыбалось мне в участье,

Только вновь был ранен мыслью…

Посмотреть другие страны,

Жизнь иную повидать, погулять, поторговать,

Путь пройти, где караваны,

Чай индийский, перец, бук,

Ароматные масла, златотканые шелка,

Мастерство искусных рук.

Много денег я потратил,

И товаров накупил для торговли. Полон сил,

Оптимизма, день назначил.

Со знакомыми купцами

Уложили мы тюки, да отплыли от реки

В море с легкими сердцами…

Под тугими парусами

Мы отправились опять страны мира повидать,

Подивиться чудесами.

Долго шли из моря в море,

И от острова к другому, торг вели, товаров много,

Много было и задора.

Раз судьба нас привела

К островку без населенья, но, вне всякого сомненья,

Тут царила красота!

Много птиц, садов, цветов,

И ручьи журчали шумно, разошлись мы все бездумно

Вдоль зовущих вверх ручьев.

Ветерок играл раздольно,

И безоблачное небо навевало сладость неги…

Подремать я лег невольно.

В сон приятный погрузившись,

Наслаждался ароматом, и во сне видался с братом,

Что толкал меня, резвившись…

От толчков я тут проснулся

И увидел вдалеке свой корабль, что налегке

Уплывал… Я ужаснулся…

Оглянулся - никого…

Грусть нахлынула волною,

Вновь один я. Что судьбою

В этот раз предрешено?

В прошлый раз людей я встретил,

И они мне помогли, в город царский отвели.

Ну, а здесь лишь я да ветер…

Да, не всякий раз кувшин

Цел останется! И я стал рыдать, себя кляня

За беспечность. Вновь один!

Все Аллаху мы подсудны,

Лишь к нему и возвратимся, если духом укрепимся,

Но рыдал я, как безумный.

И в раскаянии бродил

Во все стороны, залез… по стволу. Вокруг лишь лес.

Я ж страдал, почти без сил.

Осмотрелся и заметил

Что-то белое вдали, с пальмы слез и стал идти

К этой цели. День был светел,

Так добрался до темна

Я до купола большого: белый, гладкий. Я такого

Не встречал здесь никогда.

Нет дверей и окон нет,

Обошел я белый кров, насчитал до ста шагов…

Вдруг померк мгновенно свет!

Подивился я на это,

Поднял голову, а там, птица черная глазам,

Что затмила телом небо…

Страх вошел в меня великий,

Вспомнил я один рассказ, что услышал как-то раз,

Говорил мне странник тихий:

- Видел птицу я большую,

Птицей Рухх она зовется, если кто ей попадется,

Угодит в беду лихую…

Так огромна птица эта,

Что детенышей своих… лишь слонами кормит их!

Птица - хищник бела света.

Я же мигом осознал,

Что лишь в ней мое спасенье. Пояс мой - мое везенье!

Мне Аллах надежду дал!

В тот момент, когда она

На яйцо легла поспать, я схитрился привязать

К лапе поясом себя.

День взошел, и с криком птица

Поднялась со мной до неба. Облака… белее снега!

Я дрожал, боясь свалиться.

Но недолго мы летели,

Приземлились вновь на твердь, а, быть может, и на смерть.

Птица… есть уж захотела…

Я увидел, как она,

Отлетев, змею схватила, что слона превосходила,

Смерть в долине той жила…

Из одной беды к другой

Я все время возвращаюсь, и к Аллаху обращаюсь

Неразумной головой…

Птица мне беду сулила!

Был я в месте, где плоды, много пищи и воды,

А теперь… Нет больше силы!

Сила, власть лишь у Аллаха,

Воле все Его покорны, все идем путем не торным,

Каждый выбор полон страха…

Так я плакал, причитая,

И побрел уж вдоль долины, что алмазами пестрила.

Те блистали, привлекая.

Это камень драгоценный,

Очень крепкий и красивый. А вокруг, Аллах всесильный,

Змей полно! О, страх безмерный!

Больше пальмы те питоны.

Так без меры велики, что слова бы не могли

Передать мой страх и стоны…

Я раскаивался в том,

Что свершил и все вздыхал: гибель мне Аллах послал…

Нет спасения ни в чем.

Но увидел вдруг пещеру,

И в нее залез со страха, камнем вход закрыл, Аллаха

Вспоминая, святость веры…

Здесь я ночь переночую,

Утром все само решится, так обычно говорится,

Сам себя я так врачую.

Только глаз мой попривык

К этой жгучей темноте, я увидел… на гнезде

Вкруг яиц… питон лежит!

Дыбом встали волоса,

Дрожь в ногах, в уме кошмар. Так я ночь и коротал,

И не спал ни полчаса…

Только солнце заблистало,

Из пещеры вышел я, словно пьяный, вне себя,

Стал бродить в камнях устало,

И нашел, что было странным:

Предо мной кусок упал… сверху в место, где стоял,

Мясо было свежим, драным.

Вверх я голову задрал,

А конца горы не видно, в облаках парит безвидна.

Кто же мясо то бросал?

Вспомнил я, что есть купцы,

Собиратели алмазов, много тут про них рассказов.

Понял, сходятся концы!

К мясу липнут камни эти,

Птицы мясо подымают, птиц купцы затем пугают,

И ликуют, словно дети…

Я алмазов насбирал,

По карманам разложил, и надеждою ожил:

- Я спасусь, - себе сказал.

Так уверенно решил:

- Птица мясо это схватит! Горевать напрасно хватит.

И, собрав остатки сил,

К мясу поясом себя

Привязал и затаился. Вдруг, когтями гриф вцепился,

И понес с собой меня.

Долетели до горы,

И опять я на земле! Сам Аллах помог тут мне

Уберечься от беды.

Я мгновенно отвязался

От куска и отбежал. Надо мною гриф стоял,

Но внезапно испугался…

И, крича, взлетел опять.

Я в крови застыл, немой, только вижу… предо мной

Человек! И ну, орать…

Он от вида моего

Испугался, как и птица, а хотел ведь поживиться

От куска он своего.

Я вскричал купцу: - Не бойся!

Не страшись меня, мой брат! Он глядит, но сам не рад:

- Демон, прочь, виденье, скройся!

Вновь: - Я вовсе не виденье, -

Говорю купцу, а он оглядел со всех сторон

С удивленьем и сомненьем.

По порядку я тогда

Стал историю свою объяснять уже ему.

Понял он мои слова…

Я алмазов горстку дал.

Он же так благодарил, что, хваля, благословил,

И купцов других позвал.

А купцы уж поздравляли

Со спасением счастливым. Я рассказом этим дивным

Поделился. Те сказали:

- Это чудо! Ты поверь,

Жизнь Аллах вторую дал, знать за то, что ты страдал.

Счастье вот обрел теперь!

Ночь мы вместе провели

Все в хорошем настроенье. Утром двинулись с весельем

Вдоль горы. И уж могли

Видеть сверху ту долину,

Где гиганты змеи жили. С той поры глаза хранили

Эту страшную картину.

А потом пришли мы в сад,

Что на острове волшебном, и уснули сном свершенным.

Я же был без меры рад!

Вновь на утро длилось счастье,

Чудеса меня дразнили, и загадками манили,

Как ребенка манят сласти.

Все мне было интересно,

Древо камфарное тут, словно преогромный бук:

Сотне ног под ним не тесно!

Чтобы камфару добыть,

Сверлят дырку на верхушке, сок как клей течет в кадушки.

После… дереву не жить,

Засыхает… На дрова

Лишь годно. Живет же там диво бык – аль-каркадан!

Преогромна голова,

А на ней толстенный рог

В десять локтей, а на нем… поместится целый слон!

Втроебольший носорог…

Вот, от солнечного зноя

Тает жир слона, течет каркадану прямо в рот…

Слепнет он, кричит от боли,

И ложится на песок,

Тут же Рухх к нему слетает, и добычу вмиг хватает,

Да уносит в свой острог…

Много див иных к тому,

Я увидел и узнал, и алмазы продавал

За динары на еду,

Да на длинную дорогу,

По долинам и горам, по прекрасным городам,

Что вела, кончено, к дому…

Там и ценные товары:

И шелка, и зеркала, чай, корицу, жемчуга

Покупал я за динары…

Так достигли мы Басры,

Все торгуя понемногу и к назначенному сроку

Я достиг родной страны.

И скажу, обитель мира

Мой Багдад, и равных - нет! Хоть объездил я весь свет!

Город славы, место силы!

И вернулся я к родным,

Стал подарки раздавать, да и нищих оделять,

Стал рассказывать, как был

С караваном я в пустыне,

Что случилось по пути, как сумел от бед уйти…

Как спасался в той долине...

Снова я красивой жизнью

Начал жить, опять друзья в гости шли, вином даря,

Я дарил их мудрой мыслью,

Говорил о странах дальних,

Об обычаях и нравах, о торговле и нарядах,

Городах и селах крайних.

Поздравляли со спасеньем

Все меня, скажу я вам… Верьте вы моим словам.

Приходите за весельем!

((()))

Наутро царь, заслушавшийся сказкой,

Спасибо Шахразаде вновь сказал.

- Продолжишь завтра, - строго приказал, -

Иди, да возвращайся к ночи с лаской…

ВОЛШЕБНАЯ ЛАМПА АЛАДДИНА

Часть 1

Великий Царь! О, щедрый господин!

Послушай сказку эту... Говорят,

Что будто бы портной сто лет назад

Жил в городе китайском средь долин.

И жил бедняк тот с сыном да женою.

А сын был этот шалым мальчуганом,

И в десять лет разбойничал обманом,

Учиться не желая той порою.

Портной не зарабатывал помногу,

Хоть вздумал ремеслу его учить,

Но мастеру не смог бы он платить,

Так, взял себе в лавчонку на подмогу.

Беспутный сын портного Аладдин,

И часа-то трудиться не желая,

Сбегал из лавки, скорби умножая

Отца, что заболел, мой господин.

От этакой печали превеликой

Портной несчастный умер, а жена,

Что было в лавке мужа, продала,

И стала хлопок прясть в лачуге тихой.

Чтоб сына непутевого кормить

Трудами рук своих. Но Аладдин

Увидев, что остался с ней один,

И дальше стал, повесничая жить.

Домой он заходил лишь в час еды,

Тогда как мать его сверх сил трудилась.

Вот так пять лет еще и прокатилось

С той горестной для женщины поры.

И вот, однажды, мальчик с звонким криком

Играл с друзьями столь же озорными,

А мимо шел дорогами кривыми

Какой-то магрибинец темный ликом.

И стал следить за мальчиком, да так,

Как будто выделялся тот из всех.

Под шум игры детей и звонкий смех…

Он думал, замедляя трудный шаг:

- Вот тот, кто мне был нужен! Это он!

Прошел я много стран, чтоб разыскать

Мальчишку, что разбойнику подстать.

Да, мальчик силой мощной наделен! -

Все дело в том, что этот чужестранец

Был злобным хитрецом и колдуном.

Он знал законы звезд и был ведом

Громадой зла, он был его посланец...

Да все про Аладдина разузнал

От мальчиков, как будто ненароком:

Чей сын, как звать отца, которым сроком

Тот умер, где он жил и где бывал...

Потом отвел в сторонку Аладдина

И так спросил: - Ты, мальчик, сын портного,

Что так - то звать, что там - то жил? - и строго

Добавил: - Я прошел уже полмира!

- О, да, мой господин, но мертв отец... -

Тогда колдун стал плакать, причитать,

И мальчика за плечи обнимать,

Как будто бы о горе он узнал:

- Дитя, пойми, я плачу оттого,

Что ты сказал о смерти брата мне.

О, горе, горе лютое судьбе!

Я столько стран прошел лишь для того,

Чтоб радоваться, брата услыхав,

Чтоб взор мой усладить и лицезреть

Родного своего! А умереть

Ему пришлось, меня не повидав...

Тебя же я узнал, клянусь Аллахом.

Ведь мы с твоим отцом тогда расстались,

Как мальчиками малыми игрались.

О, лучше бы мне быть сегодня прахом!

Чтоб раньше сей разлуки умереть,

Чтоб вместо брата в мир уйти иной!

Ах, мальчик, мой племянник дорогой!

Судьба! Нам от судьбы дано терпеть.

Но я тобой утешусь, коль ты сын

Любимого мне брата! Вот, возьми,

Здесь десять золотых, домой снеси.

А я приду назавтра, Аладдин.

И матери привет мой передай.

Скажи, что брат отца еще придет.

Меня могила брата, знать, зовет,

Чтоб я помог вам... Ну, теперь прощай.

И мальчик побежал скорей домой,

Обрадовавшись деньгам и судьбе.

Не в час еды бежал, как не в себе...

А матушке вскричал: - Аллах со мной!

Мой дядя, брат отца, из дальних стран

Вернулся! Завтра в гости к нам придет.

- Откуда взяться дяде? Кто-то врет...

В твоих словах, сынок, сплошной обман.

- Но я его сегодня повстречал.

Он плакал, как услышал про отца!

Во мне узнал черты его лица,

И, денег дав, вернуться обещал!

На это мать сказала: - Да, я знаю,

Что дядя был, но умер тот давно.

Другого же не помню никого.

Сынок, я эту ложь не принимаю!

Наутро магрибинец вновь пришел

На улицу, где мальчики играли.

Душой его зло - силы управляли.

Знать, что-то в Аладдине он нашел.

Дал два динара мальчику, сказав:

- Вот, матери. Я к ужину приду.

Но к дому отведи же своему,

Чтоб вечером пришел я не плутав.

Так мальчик колдуна привел домой.

А тот, отметив дом в уме, оставил

До вечера его, а ум направил

На то, чтоб дело шло "само собой".

- Мой дядя хочет вечером зайти!

И мать пошла на рынок за едой.

Купив поесть, вернулася домой,

Да ужин приготовила: - Пойди.

Встречай, сынок! - А в дверь уж постучали...

Он тотчас и открыл. Пред ним - колдун

С рабом, что нес вино, рахат-лукум!

И тотчас отлетели все печали.

Дары отдав, ушел обратно раб.

А мальчик с магрибинцем внутрь зашли.

И тут уж разговоры все пошли

О том, как дядя этой встрече рад.

И вновь колдун о брате горевал:

- О, брат, слезинка глаза моего!

Любимый, как мы виделись давно!

Но я тебя в племяннике узнал...

Вдова ему: - Что толку, деверь, плакать.

Ты только убиваешь сам себя.

Не выправить былого! Что же зря

Себя корить за прошлое, да ахать...

А тот в ответ: - Вдова, не удивляйся,

Что ты меня не знаешь, ведь при жизни

Его не возникало даже мысли,

Что я живой. Теперь же постарайся

Понять, что ровно сорок лет назад

Я все града Магриба обошел,

В Каир ступил, в Медине свет нашел

И много видел счастья и наград.

Оттуда в нечестивые уж страны

Побрел и лет четырнадцать жил там.

И лишь тогда взмолился небесам

О близких, о родной земле. О, раны!

Их боль мне не давала дольше жить,

И я сказал себе: - О, человек!

Как долго на чужбине тянешь век,

Вдали от тех, кем нужно дорожить?

Ведь жив один единственный твой брат.

Пойди же посмотри ты на него!

Кто знает, вы не виделись давно.

Быть может, он в беде уже стократ.

Великая печаль, коль ты умрешь

В богатстве, не увидев снова брата.

Пойди да помоги хоть частью злата.

Быть может, в нищете его найдешь...

Вот так я думал ночь всю напролет,

А утром в путешествие собрался.

Коня взял чистокровного, убрался,

Молитву отслужил я наперед...

И много стран прошел дорогой трудной.

Аллах благополучие сулил.

И вот уж в город детства я прибыл,

Да мальчика увидел. Час мой судный...

Клянусь тебе я, женщина, Аллахом,

Что с той минуты сердце запылало.

Так кровь родного брата узнавала.

Но я услышал то, что стал он прахом...

Тут вновь колдун заплакал, ну а мать,

Прижавши сына, тоже горевала.

И сходные черты уж узнавала.

Да как же в горе брата не узнать?

Часть 2

Должны мы здесь слегка прервать рассказ,

Чтоб ты, великий Царь, не упустил

Значенье цифр сей сказки "Аладдин".

Ведь в каждой сказке смысл, что скрыт от глаз.

Меж тем, колдун опять заговорил:
- О, женщина, жена родного брата!
У нас невосполнимая утрата...
Но вот же наше счастье - Аладдин!

Он мне заменит брата, а тебе,
Знай, станет утешением на старость.
Скажи, что он умеет, хоть и малость,
В каком преуспевает ремесле?

Вот тут уж застыдился Аладдин,
И голову повесил ниже плеч.
Да что сказать в ответ на эту речь?
И взгляд на землю хмуро опустил.

А мать переспросила: - Ремесло?
Откуда ж? Он гуляет целый день.
С мальчишками шалить ему не лень!
Отец - то заболел из - за него...

О, горе мне, тружусь я день и ночь,
Чтоб две лепешки на день нам купить.
Пряду я хлопок. Как иначе жить?
Уж лучше б я растила нынче дочь...

Тут строго магрибинец вопросил:
- Ты что же так, племянник? Постыдись!
Мужчиной стал ты. В зеркало вглядись.
Ты сын благих людей, ты полон сил!

Не стыдно ли, что женщина, вдова
Из сил последних бьется, чтоб кормить
Мужчину, не умеющего жить?
Взгляни-ка мне да матери в глаза!

Ну ладно, я помочь тебе смогу.
Здесь, в городе так много мастеров.
Смотри да выбирай. В конце - концов,
Отцовскому учись же ремеслу...

А мальчику то было неприятно.
Привык ведь он бездельничать всегда,
Коль мать всю жизнь была к нему добра...
В ответ он бормотал слова невнятно.

- Но, коль учиться делу, ремеслу
Ты вовсе не желаешь, стань купцом.
Куплю тебе я лавку с молодцом -
Рабов, да и товаров навезу!

Вот тут уж Аладдин заулыбался!
Он знал, что все купцы - большие люди.
Едят - то на серебряной посуде.
Богатству он ничуть не испугался...

- Так, завтра я возьму тебя с собой
На рынок, и богатую одежду
Куплю тебе, а матери надежду
Подаришь ты тогда, мой дорогой...

И лавку мы присмотрим у купцов,
И тканей дорогих, чтоб продавать,
И все, что пожелаешь, покупать.
Так, будь мужчиной ты, в конце - концов!

Тут мать, слова услышав дорогие,
Забыла о сомнениях своих,
Решив, что магрибинец их двоих
Введет в свои владенья золотые...

И жизнь им улыбнется, наконец!
Гость мальчика наставит на пути,
Поможет им от бедности уйти.
Не этого ль желал его отец!

Прекрасный ужин мать им подала,
И ели все в спокойствии благом,
Как будто радость тронула крылом
Да в чудные мечтанья увлекла.

А ночью Аладдин совсем не спал
В волнении, предчувствии удачи:
- Я, верно, заслужил, а как иначе?
Под утро он на крыльях уж летал.

До полночи остался магрибинец
В гостях, и лишь тогда ушел домой.
А утром постучался уж с сумой,
Неся двоим доверчивым гостинец.

Мать встала и открыла тотчас дверь,
Колдун не пожелал в нее войти,
А мальчику велел скорей идти.
Но тот уж перед ним! - А что теперь?

Да руку дяде сам поцеловал.
И вот они по рынку града ходят,
Одежды распрекрасные находят:
- Смелее выбирай! - колдун сказал.

И мальчик выбрал платье по себе.
Все дядя оплатил. Идут уж в баню.
Вот, чистые они. Вот рынок, с краю.
А дядя учит снова: - Верь судьбе!

Гляди, как продают и покупают.
Учись в товарах четко разбираться.
Купцом чтоб быть, так надо и стараться.
И деньги, знай, считай, а то растают.

Затем, они по городу ходили -
Мечети городские миновали,
Сады да чайханы, где пировали.
Поели всласть они, да и попили.

Дворец султана, домик для гостей,
Поляны для прогулок, развлечений,
Дома для спорта, игр и для учений
Они прошли, строенья всех мастей.

Зашли потом во двор для чужестранцев,
Где жил тогда колдун, да пригласили
Соседей. Те пришли, их угостили.
Вот вновь домой идут средь оборванцев.

Как только мать увиделася с сыном,
В роскошных одеяньях, так с ума
Как будто на минуточку сошла -
Стал сын ее прекрасным господином!

- О, деверь! - так воскликнула она.
- Клянусь Аллахом, мысли смятены!
Да как благодарить тебя, коль мы
Бедны и не нажили-то добра?

- О, нет! - ей магрибинец отвечал -
Не сделал я ему благодеянья.
Ведь брата сын - мой сын для воздаянья -
И, слушая ее, вновь замолчал.

- Прошу Аллаха именем святых!
Пусть он тебе продлит все годы жизни.
И пусть твои деяния и мысли
Возрадуют и дальних и родных.

- О, женщина, жена родного брата!
Не думай о плохом, твой сын умен!
Займется нынче важным делом он...
И станешь ты на старости богата.

Он станет величайшим из купцов.
Но завтра лавку нам нельзя купить,
Ведь Пятница... Молитвой надо жить!
И завтра навестим мы тех отцов,

Что за город идут в конце молитвы.
Вот, там я познакомлю с сыном их!
Наутро, только дождик редкий стих,
Колдун уж у дверей (как в поле битвы).

- Сегодня, сын, тебе я покажу
Такое, что ты в жизни не видал!
И за руку он Аладдина взял:
- Пойдем-ка, по дороге расскажу.

Вот за город идут они садами...
Дворцы и замки! - Нравится тебе?
А мальчик был как будто не в себе...
- Куплю тебе дворец с семью прудами!

Устав, они зашли в чудесный сад.
Там ширилось как будто сердце даже.
В глазах светлело, небо стало краше,
Фонтаны били, радовался взгляд!

Из пасти медных львов струи взлетали...
И сели отдохнуть те двое там,
Шутили, ели, пили свой бальзам,
Да фруктами друг друга угощали...

- Теперь ты отдохнул уже, вставай!
Еще немного мы с тобой походим
Из сада в сад. Ведь мы не просто бродим.
Смотри-ка, вот гора! Смелей влезай!

- Но я устал и дольше не могу
Идти с тобою, дядя!
- Ну, уж нет!
Услышал мальчик тотчас же в ответ:
- Идем, племянник, чудо покажу!

Такое Царь не видывал, клянусь!
Ну, будь мужчиной, силы собери!
И дальше заставлял его идти.
(- Вот-вот уж я до цели доберусь...)

- Садись и отдохни! Вот это Место.
Аллах захочет, ты увидишь Все!
Такого не видал, клянусь, никто.
Здесь чудо из чудес! Что, интересно?

Набрав немного хвороста, они
Огонь зажгли, и хворост запылал.
Колдун открыл коробочку да взял
Немного порошка, сыпнул в угли...

И дым густой на небо повалил.
Меж тем, и заклинанья зазвучали.
А небо грозно вспыхнуло «очами».
И мир вдруг потемнел, заголосил!

Земля тряслась, и молния сверкала.
И гром гремел, как тысяча армад.
А в воздухе носился жуткий смрад.
Душа живая еле трепетала...

И бросился бежать тут Аладдин.
Но ярость магрибинца исказила,
И он ударил мальчика, что силы,
Пугаясь, что останется один...

Колдун по гороскопу точно знал,
Что только этот мальчик даст ему
Возможность обрести свою мечту!
Что стало бы, коль тот сейчас сбежал?

Колдун был, без сомнения, умен,
Велик громадой зла и силой знанья,
И чувствовал, что нужно наказанье
Мальчишке, что в мечтанья погружен...

А мальчик без сознания упал.
Без времени лежал лицом к земле.
Когда ж очнулся: - Что, скажи, тебе
Я сделал? Ты за что так наказал?

- Дитя! Тебе мужчиной должно стать!
Ты мне не прекословь, как бы отцу!
Диковинную вещь тебе, юнцу,
Я нынче собираюсь показать...

И вот, из под разверзшейся земли,
Вдруг - камень - глыба, впаяно кольцо
Из меди потемневшей, как лицо,
Забывшего про время и про дни...

- О, сын! Все делай так, как я скажу!
Коль сделаешь, то всех богаче станешь.
А, коли позабудешь, иль обманешь,
То я заместо Бога накажу!

Так слушай же, о, сын, запоминай!
Богаче всех Царей ты будешь в мире.
Тебе земля земель всех станет шире!
На Имя лишь твое и уповай!

На этом месте клад. Твое в нем Имя!
А ты хотел, трусишка, убежать!
За это и ударил я. Держать
Тебе дано сокровища! А с ними

Ты станешь всех счастливей и умней.
Но твердо выполняй же все условья!
Иначе, не видать тебе застолья
И золота, как собственных ушей!

Возьми кольцо рукою и открой
Сей камень! Знай, никто, кроме тебя,
Не сможет сделать это. Никогда!
На Имени твоем лежит он. Стой!

Еще раз я тебя предупреждаю:
Не должен отступать ты от того,
Что я тебе сказал, ни на зерно!
На букву даже Я не отступаю.

Услышав это, мальчик вновь воспрял,
Забыв про боль, усталость и про страх.
Сокровище мерцало уж в глазах!
Он станет всех богаче! Мир сиял.

- О, дядя, что ты хочешь? Я не стану
И в букве прекословить! Прикажи!
А то, что обещал, мне покажи,
И я тебе что хочешь, то достану!

- Дитя, тебе добра я лишь хочу!
Единственный наследник мой, знай, ты!
Под этим камнем царские дары!
Подробностям пути я научу.

Возьми кольцо, да камень подыми!
- Но дядя! Ведь плита так тяжела...
Я маленький, она же велика.
- Лишь ты ее откроешь, ну, пойми!

Никто ее коснуться не сумеет!
Когда ж ты станешь камень подымать,
То вспомни про себя, отца и мать,
Да Имя вслух скажи! Оно все смеет!

Тут мальчик встал и выступил вперед,
Да сделал, как сказал ему колдун.
И с легкостью поддался тот валун!
Под ним увидел он глубокий вход.

На лестнице двенадцать перекладин.
Тут снова магрибинец: - Соберись!
И мысленно с сокровищем сроднись.
Прислушайся ко мне. Клад будет найден!

Спускайся с осторожностью большой,
И дна достигнешь в этом подземелье.
Четыре там четвертых в помещенье.
Дары есть в каждой четверти в любой.

Кувшины с серебром, златые слитки,
Алмазы, драгоценности на блюде,
Таких еще не видывали люди.
Парча да изумруды, жемчуг - нитки...

Но ты их сторонись, дитя мое!
Дотронуться не смей чего-нибудь,
Да в руки не бери же, не забудь!
Иди вперед к четвертой, вот и все.

Знай, каждая из четвертей, как дом.
И в той, четвертой, тоже те богатства,
Такие, что не видывали царства.
Смотри же, не коснись и подолом!

И даже стен зеркальных не касайся,
Иначе, ты погибнешь, дорогой!
Иначе, не вернешься и домой.
Прошу тебя, сын мой, остерегайся!

Пройди все поскорей, без остановки,
А следом, по ступенечкам, что вниз.
Иначе, превратишься ты в карниз
Иль камень, или гвоздик для подковки.

А в четверти четвертой будет дверь.
Ты руку на нее и положи.
И те же Имена опять скажи,
Что только над плитой сказал теперь.

Та дверь тотчас откроется, а ты
Увидишь сад с волшебными плодами,
Каких не знают здесь, под небесами,
С цветами небывалой красоты.

Чрез сад ты выйдешь, сын мой, на тропу,
Которую увидишь пред собой.
Полсотни отсчитай шагов, постой...
Увидишь портик, лестницу к пруду.

И тридцать в ней ступенек, а поверх
Висит светильник старенький зажженный.
Возьми его, не будешь обожженным...
Да скоренько неси его наверх.

Смелее погаси да вылей масло,
Которое в нем есть, и положи
За пазуху. Не бойся, поспеши.
Оно не перепачкает. Что, ясно?

А станешь возвращаться, не страшись
С деревьев уж сорвать себе плодов
И брать, что пожелаешь из даров!
В сокровищницах все твое! Дивись!

Светильник, коль в руках, желаньям - Да!
Ты можешь ничего не опасаться.
Ко злату и алмазам прикасаться,
И даже пусть кружится голова.

((()))

И вот, окончив это говорить,
Колдун снял с пальца перстень и одел
На палец Аладдина и пропел:
- Сей перстень может службу сослужить!

Избавит он тебя и от вреда,
И бедствия, что встретятся в пути.
Но только помни все. Смелей иди,
Спускайся же, мой сын, теперь туда!

Не бойся ничего, и будь собой.
Будь сильным, смелым сердцем человеком,
Ведь ты уж не ребенок с легким смехом.
Ты станешь управлять своей судьбой.

И, если все исполнишь точно так,
Как я тебе сказал, то очень скоро
Добудешь ты богатства - вот основа
Для жизни. Ты же сын мой, не простак.

И мальчик опустился в подземелье.
Увидел, что сказал ему колдун:
Сокровища, каких не знает ум!
И горы серебра, и ожерелья!

Да чаши изумрудов дорогих,
Из золота кувшины и браслеты,
Все те, что не должны быть им задеты.
Он полы подобрал одежд своих...

И очень осторожно миновал
Те комнаты и сад своей мечты,
Действительно волшебной красоты.
Но вот уж он светильник увидал!

Поднялся по ступенькам, взял его,
И, вылив масло, в пазуху засунул.
Затем и в сад вернулся, тяжесть сдунул
С души своей, и стало вдруг легко...

Красоты, что вокруг, не описать!
Плоды из драгоценнейших камней,
Окраска всех оттенков и мастей!
Художнику такого - не создать...

А птицы про Единого поют,
И славят Вседарящего они.
Попробуй эти песни сам пойми.
По песням этим их и узнают.

Известно, что Царя такого нет,
Который бы владел хотя б одним,
Единственным из сада, дорогим
Алмазом, излучающим сей свет!

Итак, стоял средь сада он чудес,
Забывшись в этом рае красоты!
Разглядывая дивные дары…
И чувствовал, что будто бы воскрес.

Однако же, смятение ума
Его лишило дара понимать
Всю ценность тех плодов. Да как узнать
Ребенку, какова сему цена?

Он в жизни не видал таких плодов
И думал, что съедобные они.
(Все дети так же думают, пойми!
Они не знают цену тех даров!)

Он все - таки сорвал гроздь винограда,
И понял - несъедобные стекляшки,
Хотя блестят, как новенькие бляшки.
Сложил в карманы: - Больше и не надо!

С мальчишками сгодится поиграть.
Да кое - где сорвал еще плодов.
За пазуху засунул весь улов,
Из сада вышел: - Что их собирать?

Четыре отделения прошел,
И даже не взглянул на эти чаши,
Что золотом полны: - Стекляшки краше!
Но вот уж и до лестницы дошел.

И стал по ней тихонько подыматься,
Чтоб камешки свои не растерять.
Колдун же принялся ему кричать.
(За миг удача может оборваться…)

Последняя ступенька высока
Для мальчика изрядно оказалась.
Хотя всего одна ему осталась,
Но тяжесть ноши тоже велика.

И он сказал: - Дай руку, дядя, мне!
Немножко на ступеньке помоги!
А тот ему: - Светильник мой сними,
Отдай! И помогу тогда тебе.

- Светильник не тяжел, но ты дай руку!
Взойду я и отдам его тебе!
Колдун же знал исход всего в судьбе,
Да стал увещевать, что было духу.

(Светильник нужно раньше взять, чем тот
Мальчишка подземелье то покинет,
Иначе, магрибинца смерть не минет...)
- Отдай светильник, дерзостный урод!

Но мальчик глубоко впихнул в карман
Светильник да камнями заложил,
И вынуть - не хватало просто сил.
К тому же, он почувствовал обман...

- О, дядя, дай мне руку, а потом,
Уж вытащив меня, бери светильник!
Но гнев объял того: - Здесь твой могильник!
(Безумье овладело колдуном).

Он понял, что упорствует не зря
Мальчишка: - Видно, тайну разгадал!
Хоть мальчик поневоле не отдал.
Да просто было вытащить нельзя...

Но в бешенстве колдун заколдовал...
И бросил порошок опять в огонь!
И камнем вход закрыл! А в сердце – боль…
Прозрев слегка, про смерть он вспоминал.

Оставшись в темной камере один,
С сознанием, что нет ему пути,
А вход у подземелья - взаперти...
Заплакал с горя бедный Аладдин.

ЧАСТЬ 4

На этом месте сказки мы должны
Весь ритм повествования изменить,
Любезный господин мой, что таить…
Быть может, отдохнешь немного ты?

((()))

Настало время рассказать о магрибинце.
Читал по звездам сей колдун, и понимал,
Что мир вещественный, из тысячей зеркал,
Составлен светом звезд! Об этом проходимце

Известно нам, что он к сокровищу стремился,
Что заколдовано на имя Аладдина.
И то, что он, приняв обличенье господина,
Под видом дядюшки вдруг к мальчику явился.

Он научился всем искусствам в той стране,
В античной Фракии, что нынче уж Ливан.
И понял он, что на земле царит обман,
Но каждый ищет путь для счастья на земле...

Узнал он то, что клад огромный под землею,
И то, что в городе Калкасе он хранится.
А кто, туда проникнув, выйдет - возродится,
Найдя светильник, управляющий судьбою...

Вот это главное, святое волшебство!
Тот станет сказочно поистине богат!
Богаче всех Царей известных во стократ!
Тот сможет миру сам устроить пиршество!

И обнаружил он, гадая на песке,
Что клад откроется чрез мальчика ему,
Тот Аладдином называется в миру.
И он составил гороскоп. А знаки те

Разобъяснили - тот из дома бедняка.
Про все привычки Аладдина рассказали...
И даже образ колдуну нарисовали.
И снарядился в путь - дорогу он тогда…

Как говорили мы уже, к земле китайской
Пошел колдун, и хитрость ловко применил.
Сошелся с мальчиком, даров ему купил,
И вот! Все прахом: - Не видать мне жизни райской!

Он так надеялся богатства получить.
А вместо этого надежды пресеклись!
Труды пропали даром, как оборвались...
Тогда мелькнула мысль мальчишку-то убить.

И он закрыл над головою "сына" землю,
Чтоб тот не смог оттуда вынести светильник.
В плену богатств он приобрел себе могильник!
(Подобным образом, душа пришла на Землю...

Она, действительно, убога и темна.
До той поры, пока увидит человек,
Зачем живет он на земле свой краткий век,
Какая цель ему поистине дана).

((()))

Итак, продолжим удивительную сказку.
В любой из сказок скрыты мудрости цветы,
Неосязаемой, тончайшей красоты…
А ум внимательный найдет в любой подсказку...

Когда увидел Аладдин, что в темноте
Он оказался, и земля над ним сомкнулась,
То стал кричать: - О, дядя, дядя! - Но, проснулась
Мысль откровения: - Коварства мрак на мне...

Он догадался, что не дядюшка колдун,
А некто сильный и жестокий духом лжец,
Что не поможет, не спасет он под конец.
Да разрыдался пуще прежнего от дум.

Потом пошел он поискать, найдется ль выход,
Но оказался в четырех стенах, во тьме...
Колдун закрыл все двери, сад был на замке!
И Аладдин услышал собственный свой выдох.

Но тотчас вспомнил про Аллаха, и сказал:
- О, да возвысится Величие Твое!
В Твоей лишь воле и спасение мое.
И вновь заплакал мальчик, был - то он так мал...

Печаль усилилась его. Он, причитая,
Сидел на лестнице и тер глаза руками.
И тут, задел кольцо на пальчике ногтями,
Кольцо, что дал колдун, опасность упреждая.

Вдруг, тотчас вырос перед ним гигант марид.
Из слуг господских свиты шейха Сулеймана.
- Покорный раб к твоим услугам, сын Аммана!
Проси, что хочешь! Все исполню! - говорит.

Дрожал испуганный ребенок от марида.
Но успокоился, услышав добрый тон.
Тот повторял: - Твое желание - закон.
Я - раб кольца сего, слуга иного мира.

И мальчик вспомнил, что сказал ему колдун:
- Сей перстень вызволит тебя из всяких бед!
Он укрепился сердцем, вспомнив белый свет:
- О, раб владыки перстня! - тихо так вздохнул,

- Хочу, чтоб вывел ты меня к лицу земли!
Уж в окончанье этих слов земля вскипела!
И развернулась перед ним, душа взлетела...
(К тому моменту в темноте два дня прошли).

Он на поверхности земли себя нашел,
У входа в это подземелье, а глаза
От света яркого зажмурились слегка,
Но постепенно зренье вновь он приобрел.

На этом месте нет и признака того,
Что раздвигалась и сдвигалася земля.
Он подивился колдовству, благодаря
За избавление Аллаха своего.

Потом направо и налево обернулся,
Сады заметил и дорогу распознал,
Которой шел он с магрибинцем, зашагал
В свой город к дому: - Наконец - то я вернулся!

Вбежал в свой дом родной, от радости взлетая,
Но тут же чувств лишился - с голоду, наверно,
От пережитого и страшного безмерно.
И так лежал он, ничего не сознавая...

Когда же мать водою розовой лицо
Ему побрызгала, слезами добавляя.
(Она в отчаянии все дни ждала, страдая),
Пришел в себя он и припомнил про кольцо.

А ей сказал: - Я очень голоден! Поесть
Мне дай чего-нибудь! - и тут же подала
Она те корочки, что сыну берегла,
Да помогла ему ослабшему присесть...

- Поешь, сынок! Когда немного отдохнешь,
То расскажи мне, где ты был, да что случилось,
Какое бедствие с тобою приключилось?
Но отдохни сначала, может и соснешь.

- Ах, мама, матушка! Великий грех тебе!
Ты отдала меня проклятому лгуну!
Он погубить меня хотел. Я расскажу
О том, что было, что случилось по судьбе...

Клянусь Аллахом! Смерть я видел от него!
Ведь мы не думали, что дядюшка - колдун,
И обмануть себя позволили под шум
Его обманчивых речей, богатств его!

Обманщик мерзкий и проклятый! Пусть падет
В любом ниспосланном писании проклятье
Небес, Аллаха на магрибское заклятье!
Пусть колдуна возмездье высшее найдет.

Тут рассказал он ей, что было, что случилось,
Как испугался он трясения земли,
Как он хотел бежать, а ноги не могли,
И как лицо у “дяди” вмиг перекосилось...

- Ударил сильно так, и выругал меня!
А как сокровище открылось, он не мог
К нему притронуться. На Имя был залог,
Лишь для моей руки дарила та земля!

И помирился он со мной, чтоб получить
Себе желаемое. Перстень дал потом,
И объяснил, как мне вести себя притом,
Пройти сквозь комнаты, сквозь сад и там достичь...

В сиянье сказочного сада некий портик,
Да по ступенечкам взобраться, чтоб тогда
Забрать светильник, что горел огнем века,
Да освещал сей сад, как будто солнца зонтик...

Я положил его за пазуху, спустился,
Набрав сверкающих плодов себе немного.
И вот уж к выходу добрался. Дядя ж строго
Светильник требовал, а руку дать… таился.

А я карман поверх светильника набил
Плодами дивными, поэтому не мог
Достать светильник - то. Ох, горький мне урок!
Колдун проклятый, надо мною вход закрыл...

(Не так ли люди доверяются тому,
Кто им сулит богатство, злато на земле,
А сам не может взять. Проклятье на судьбе?
А, может, умысел, урок судьбы - уму)

Теперь - то понял я, что умысел тут был -
Он не хотел, чтоб я на землю возвратился,
И лишь для этого он дядей обратился!
Хотел, чтоб умер я, и мир меня забыл...

От гнева мальчик принялся опять ругать
Коварство злого колдуна: - Да кто же он?
Обманщик грязный, похититель всех времен!
Я б отплатил ему, но где его сыскать...

Тут мать добавила: - Клянусь тебе Аллахом,
Что, как увидела его, так поняла,
Что он не брат отцу, а сам источник зла!
Но все сомнения развеялися прахом,

Когда в одежды он тебя принарядил,
Когда так строго поучал тебя словами,
Да обещал о нас заботиться делами!
Он мне представился добрейшим, Аладдин!

Да каждый раз ко сроку в дом наш приходя,
Он плакал горько об отце, как бы о брате,
Как о действительно безвременной утрате!
И я подумала: - Аллах нашел тебя!

Теперь - то вижу я, кто он, зачем пришел.
И мне раскрылись ныне хитрости его!
Мой дорогой, как хорошо, что все прошло!
И снова вместе мы! Кошмарный сон ушел!

ЧАСТЬ 5

От напряженья сердца мальчик вновь уснул,
Все силы разом вдруг оставили его.
А как проснулся, голод грыз настолько зло,
Что он опять просить у матери рискнул...

Но дома не было ни крошечки одной.
И мать сказала: - Может, пряжу я продам?
Схожу на рынок. - Нет уж, матушка! Вон там
Возьми светильник! Он, как будто, дорогой!

Мать принесла его. От старости тот был
Так закопчен, что еле виден даже цвет.
- Его почищу я - промолвила в ответ.
Но чуть потерла - ужас сердце охватил!

Пред ней возник громадный джин! Сей великан
Взревел: - Приказывай! Я лампы сей заклятье!
И не один я, но едины мы, как братья!
Сам фараон нас покарал за наш обман!

Мать, испугавшись, тут же в обморок упала.
Но Аладдин, увидев это, осознал,
Что это джин, какого раньше он видал.
И, лампу в руки взяв, ему тогда: - Сначала...

Ты принеси еды, что выше всех желаний.
И джин исчез, а через миг опять явился.
И стол серебряный от яств уже томился.
- Вот это чудо из чудес! Предел мечтаний!

И, лампу спрятав, мальчик матушку трясет:
- Очнись скорее! Джин исчез, но здесь еда.
Смотри какая! Я не видел никогда!
И в самом деле, нам неслыханно везет...

Двенадцать блюд из серебра, кувшин златой!
А в них диковинные чудо - угощенья.
Сердечко билось от восторга, предвкушенья.
Аллах, он с лампою волшебной, дорогой!

Они насытились и поняли, что счастье
Теперь, действительно, вошло в их бедный дом!
Но только джина вызывал уж сын тайком
От бедной матушки, чтоб не было несчастья.
((()))
Вот так зажили сын да матушка вдвоем...
А беды, в самом деле, будто миновали,
И дни хорошие да светлые настали.
Они же радовались: - Славно мы живем!

Одно из блюд на рынок мальчик и понес,
Прикрыв тряпицей, чтобы люди не дивились,
На серебро да на искусство не воззрились...
Ростовщику еврею он принес поднос:

- Скажи, что дашь мне за него? - а тот не знал,
Силен ли мальчик сам в оценке дорогого.
И, притворившись, так сказал: - Я дам не много,
Но и не мало, Аладдин, один динар!

На эту цену мальчик радостно кивнул.
И на монету накупил еды домой.
И был доволен и судьбою, и собой:
- Знать, ростовщик по доброте не обманул!

А ростовщик увидел: мальчик - то простак!
Не знает стоимости блюд из серебра.
Да и откуда мальчугану взять ума?
- Он был бы рад, когда б я дал ему медяк!

А мальчик матери еду несет, как дар:
- Вот видишь, матушка! Светильник нам помог!
А ты боялась джина. Вот какой урок!
Я за одно лишь блюдо выручил динар.

Когда на следующий день пошел продать
Очередное блюдо мальчик, то судьба
Уж к ювелирной лавке старца привела,
Что чтил Аллаха и не мог чужого брать.

- Я видел, ты еврею вещи приносил.
Но разве ты не знаешь, что они лгуны?
Зачем же нес в его лавчонку вещи ты?
И мальчик старцу блюдо дал и попросил:

- Скажи, что стоит это блюдо?
- Сколько ж он,
Еврей тот дал тебе? - Он дал один динар.
- Проклятый жулик! Пусть хватит его удар.
Ведь посмеялся над тобою наглый вор!

Знай, блюдо это из чистейшего сребра.
По весу - семьдесят динаров стоит блюдо.
Я заплачу тебе, но спрячь его покуда.
Благодарил за это мальчик старика...

И с той поры зажили сын и мать богато.
Она работала, как прежде, ну а он,
Став посерьезнее, уж чтил закон Времен,
И перестал гулять с рассвета до заката.

А познакомился с купцами, чтоб учиться
Распознавать товарам цену, продавать,
И о других градах и странах узнавать,
И понимать, какая ценность в чем хранится.

Тогда и понял он, что редкие плоды
Из подземелья - не стекляшки, не хрусталь,
А драгоценности, каких не видел Царь!
Но никому он не показывал дары...

Вот так, по времени, он блюда продавал.
Хоть жили с матерью без лишнего они.
Вот так, текли один за следующим все дни.
Но Аладдин все срок заветный ожидал.

И вот, однажды, весть по городу летит:
- Закрыть к полудню лавки, окна и дома!
А горожанам скрыться с улиц, и тогда
Царевна дочь в карете баню посетит!

Никто не смеет на нее взглянуть! Приказ!
И Аладдин, конечно, это все узнал,
Да и ослушаться приказа пожелал.
Под кроной спрятался у бани он в тот раз.

А госпожа царевна с именем Будур
Без происшествий добралась до двери бани,
Вуаль сняла и... догадались вы уж сами,
Что Аладдин увидел деву - свет! Ля - мур...

Так говорят, мой повелитель, про Любовь.
Влюбился юноша без памяти, ума.
Отныне в мире существует лишь Она,
И лишь о Ней тоскует сердце, пышет кровь.

- Такой божественной красы на свете нет!
Так Аладдин стал красоты ее рабом.
Не ел, не пил, и думал только об одном,
Что лишь Будур - его судьба, всей жизни свет!

Конечно, матушка заметила, что сын
В печаль великую без меры погрузился.
И стала спрашивать сыночка: - Утомился?
Что за печаль? А отчего твой взгляд застыл?

И, наконец, она услышала: - Хочу
Жениться только на царевне, на Будур!
- Да ты с ума сошел! Ах, выбрось эту дурь!
Тебе, не знатному, сей сан не плечу!

Кто ты такой, чтоб дочь Султана в жены звать?
Ты - сын портного, или это ты забыл!
- Я никогда еще так сильно не любил!
Посватай, матушка меня! - сказал опять...

- Когда царевна в баню плавно заходила,
Я из укрытия увидел лик ее!
И в этот миг разбилось сердце, знать, мое!
И с той поры мне без нее ничто не мило.

- Сынок, одумайся! К Царю я не пойду.
Представить страшно даже мысленно такое.
И без даров меня не впустят в те покои...
Но, даже если есть дары, как я зайду?!

Из сада дивного волшебные плоды
На блюдо царственное юноша сложил.
И этот дар он для Султана предложил
Снести на завтра же: - Спасешь меня лишь ты!

Иначе я совсем погиб, знай, я умру!
И это вынудило женщину пойти...
Она накрыла блюдо тканью, чтоб нести,
Да в день последующий идет уж ко двору.

Едва дыша от страха, стражников минуя,
Она как тень к дверям высоким подошла,
И встала там, как будто дверь ее ждала...
В одеждах бедных, о судьбе своей горюя.

И Царь Времен ее, конечно, не заметил
Средь посетителей вельможных, величавых,
Средь попрошаек докучливых и лукавых,
Но, выходя в конце приема, тень приметил.

А мать вернулась к ожидающему сыну
И так сказала: - Я от страха чуть жива,
И на Султана глаз поднять я не смогла,
А уж тем более просить, скорей остыну...

На день другой она опять идет туда.
Опять, как тень она становится у двери,
И все собрание стоит в покровах тени,
Султан на выходе отметил: - Как вчера.

Так мать являлась ежедневно, безнадежно.
И очень многие привыкли к этой тени.
А Царь Времен, привыкший сердцем к перемене,
Сим постоянством удивлялся уж безбрежно:

- Что там за тень стоит? - он Визиря спросил.
А тот, не зная, что сказать: - Да так, вдова...
Она без всяких просьб является сюда.
- Пусть подойдет ко мне! -
Собрав остаток сил...

Она бесшумно подошла, взглянуть не смея.
А Царь уж ей: - О чем хотела ты, спроси!
Мать прошептала: - Царь Времен! Прошу, прости!
Я здесь по просьбе сына, время не жалея...

Стою, чтоб дар тебе, Светлейший, передать.
Она сняла накидку с блюда и сиянье
Затмило солнцем зал, что был основой зданья
Дворца Царя! Никто не мог такого ждать...

Все онемели в изумлении великом.
И, приободрившись, она уж продолжала:
- Когда царевна возле бани шаль снимала
Мой сын пленился стройным станом, светлым ликом...

В ветвях деревьев возле бани он укрылся,
И все увидел, что хотел, мой дерзкий сын.
Но, не гневитесь, Царь Времен, мой Господин!
Он без ума, бедняга, в девушку влюбился...

Увидев диво-красоту, он занемог.
Ни день, ни ночь не спит, а грезит лишь о ней.
Прости, о, Царь, мне дерзость всех моих речей!
Он хочет в жены Вашу дочь... Скажите срок...

Царь бесконечно удивился, но без гнева.
Ведь дар бесценный с бедных рук он принял сам.
Но сыну Визиря он прочил зятя сан!
Не может бедность стать побегом Жизни Древа!

Тихонько Визирю вопрос он задает:
- Что ей ответить? Ну-ка думай, подскажи!
А тот в ответ: - Да 40 блюд ей накажи
Нести в приданое! Не раньше пусть придет,

Чем в окончание трехмесячного срока!
И пусть каменьев будет столько же, как тут,
На этом блюде! Ей такого не найдут
Все царства мира! - И вздохнул затем глубоко...

Великий Царь все это женщине сказал.
Ее ж душа от счастья чуть не улетела.
Она, с поклоном уходя, дышать не смела...
И вот уж сыну весть несет, что столько ждал.

И Аладдин воспрял, услышав эту весть!
Еще три месяца и будет он уж с Ней,
С красой волшебною, с хозяйкою очей.
И терпеливо долгий срок он ждал, как есть.

ЧАСТЬ 7

Случилось так, что мать заметила волненье
Средь горожан. Как будто, праздник ожидали.
Она спросила у купцов - те отвечали:
- Вы что, не здешняя? Идет приготовленье!

Царь объявил, что дочку замуж отдает.
Народ готовится отпраздновать сей пир!
Гостей назвали! Вот уж радость на весь мир! -
И лишь старушка в дом печальная идет...

Передает подробно сыну разговор...
- Не может быть! Ведь обещание дал Царь!
Такого не было вовеки, даже встарь.
Быть может, шутка это, иль базарный вздор?

- Меня спросили, что, нездешняя ли я!
Весь город знает, да о том лишь говорит! -
Вот Аладдин по шумным улицам спешит...
- Все так и есть... Ах, обманули же меня!

И в голове его созрел ответный план.
Как подошел день свадьбы, джина вызвал он,
Сказав ему: - Когда окончится сей звон,
И молодые удалятся в спальный зал...

Возьми обоих и ко мне тотчас доставь.
Все это в точности исполнил джин. Они
Пред ним предстали, как потухшие огни!
Дрожа от страха, оказавшись с ним впотьмах...

Тут жениха по повеленью Аладдина
Джин перенес в отхожье место, где закрыл.
И до утра жених продрогший там пробыл.
А что касается Будур, ее перина...

Была мечом напополам разделена.
И Аладдин спал на одной из половин,
Как настоящий, но незримый господин.
Сама ж царевна ночь от страха не спала.

Наутро джин отнес на место новобрачных.
Вот, Царь Времен в покои к дочери идет.
Ее целует, и вопрос свой задает:
- Да как спалось тебе в обители безмрачных?

Будур в смятении потупила глаза.
И, ничего отцу на это не ответив,
Пошла уж к матушке. А та, ее приветив,
Все ж не поверила: - То сон был, дочь-краса!

Жених боялся же всю правду рассказать,
И на вопрос отца солгал об этой ночи.
Хоть и на следующий раз не спали очи -
В другую ночь - все повторилося опять.

А, между тем, Будур все матери сказала.
А та Отцу Царю: - Возможно ли, что сон
Один и тот же повторяется? - И он
Был возмущен сим происшествием немало!

Ведь дочь любимая молчала всякий раз,
Когда он утром приходил поцеловать.
Была нахмуренной, обиженной опять,
И не желала на Отца поднять уж глаз!

Вот, жениха спросил отец: - Скажи мне, сын.
Что происходит, почему печаль в невесте?
Тот, разрыдавшись, рассказал, в каком он месте
Провел те ночи, где до сердца уж остыл!

Подумал Визирь: - Мы охранников поставим!
И с этой мыслью он к Царю, а тот вскипел,
Узнав, что правда все, и слушать не хотел!
- Все торжество я отменяю. Все исправим...

Так неожиданно окончилось веселье,
Без объяснений для народа и для слуг.
Решили многие - болезнь или недуг.
Но кое - кто подумал: это от сомненья...

ЧАСТЬ 8
Вот Аладдин уже к назначенному дню
Вновь джина вызвал и тогда ему сказал:
- Доставь мне сорок блюд, как раньше доставлял,
Все с драгоценностями, равными Царю.

Чтоб блюдо каждое прекрасная рабыня
Несла б с достоинством, а рядом чтобы раб
Стоял охранником, да лучший чтоб наряд
На нем блистал. Дары те примут Царь, Богиня.

Джин удалился на мгновение, затем
Явил сокровища на блюдах и рабов
В нарядах шелковых, прекрасных молодцов.
Такого зрелища сей мир не знал совсем!

Мать Аладдина в этот раз уже спокойно
Пошла с рабами и с дарами во дворец.
И вся процессия явилась, наконец,
К Царю Времен. И мать промолвила достойно:

- Великий Царь! Ты срок назначил. Я пришла.
Ты обещал отдать Будур за Аладдина.
Со мной дары от жениха для Господина
И для невесты. Ты сказал - я принесла.

На этот раз Царь, удивленный беспредельно,
На те дары и на прекрасных стройных слуг,
Собрал придворных при себе в огромный круг,
И объявил о свадьбе, радуясь всецельно.

И состоялось торжество и свадьба века,
Вино рекой лилось, и песни разливались,
И танцевали все, играли и смеялись!
(На свете не было счастливей человека).

Народу мелочь слуги звонкую бросали,
Да раздавали и вино и угощенья.
Предела не было улыбкам в день веселья!
Все города и все деревни ликовали!

С тех пор зажили молодые во дворце,
Что джин возвел за день един! Прекрасней нет!
Такого чуда не видал весь белый свет -
В фарфоре, золоте, в цветах как бы в кольце.

А на оконцах драгоценные каменья,
Искусно вставленные в ставенки резные.
Внутри - шелка да и картины расписные.
Но не опишут красоты такой реченья…

Одно ж чудесное оконце изготовил
Незавершенным джин, и умысел тут был.
Так Аладдин, как бы нечаянно решил,
И удовольствие «на завтра» приготовил...

Конечно, Царь, увидев эту недоделку,
Сказал: - Я вижу, что окошко не готово.
Пошлю я слуг своих доделать ту обнову:
- Пусть из казны возьмут, что надо на отделку!

Три дня работали рабы над тем оконцем...
Но так искусно, как раб лампы, не смогли
Они исполнить, и каменьев не нашли,
Чтоб так искрились и играли б так под солнцем...

Предвидя это, Аладдин Царю сказал:
- Великий Царь! Велите вновь отдать в казну,
Все то, что взято на отделку, потому...
Что я доделаю оконце это сам!

Царь был обрадован и все его сомненья,
Что Визирь с зависти на ушко нашептал,
Исчезли тотчас. Был устроен новый бал.
И до утра звучали песни, шум веселья.

Так Аладдин с Будур в прекрасном замке жили,
Что против царского дворца стоял скалой,
И украшеньями сиял, как золотой.
А молодые меж собой всегда дружили...

((()))
Конца бы не было, коль было б так всегда,
Однако, жизнь идет вперед, во след годам...
И сказки новые родятся тут и там,
И чудеса приходят в гости, и беда...

Мой господин, тебе пора бы отдохнуть.
Ведь сказка длинная, а смысла в ней так много,
Что не расскажешь обо всем в пределах слова…
Но и слова порою могут обмануть.
((()))

Народ и слуги Аладдина полюбили.
Когда со свитою он город объезжал,
То беднякам монеты звонкие кидал.
А люди щедрость и отвагу оценили.

Он превзошел других и в рыцарском искусстве,
И в справедливости, когда вершил он суд,
И в благочестии, и в жаловании слуг,
И в обязательствах, и в знании, и в чувстве.
((()))

В один из дней напало войско на страну.
И полководцем был назначен Аладдин,
Чтоб отразить напор врагов, прогнать с долин
Родной страны. И победили в ту войну.

Когда сражался Аладдин, булатный меч
Он обнажал и смело мчался на врагов.
И побеждал он самых сильных храбрецов.
Погибли многие, главы летели с плеч...

А победителей приветствовал сам Царь.
Он крепко обнял Аладдина да сказал:
- О лучшем муже для Будур я не мечтал!
И подарил он молодым ценнейший ларь.

Так, долго жили все и в счастье, и в любви,
Молясь Аллаху, совершая все обряды,
Меняя в праздники убранства и наряды,
И поверяя ходу Времени все дни.
((()))

А что касается магрибца - колдуна,
То, возвращаясь в ту далекую страну,
Где жил без цели он, кляня свою судьбу,
Он все раздумывал: - Вот горе от ума...

Я разозлился так не вовремя, а тот,
Тот негодяй, мальчишка, умер под землею.
И все сокровища, мечты забрал с собою!
Но за светильником вернусь я через год!

Достигнув города родного, он опять
По гороскопу стал гадать и распознал
Что Аладдин не умер. Нынче же он стал
Благодаря той лампе царственным! Он - зять!

Какая ярость разыгралась в колдуне,
Какие низменные чувства вновь проснулись...
Земля и стены града будто содрогнулись,
А небо, точно опустилось в темноте...

Наутро следующего дня решил он так:
- Я уничтожу Аладдина навсегда.
Я много странствовал, трудился, разве зря?
А негодяй все захватил! Каков мастак.

И снарядился снова он в страну Китая,
И путешествовал опять дорогой длинной,
И, наконец, достиг столицы снова мирной,
Где отдохнуть решил, за градом наблюдая...

Гуляя улицами, слушал разговоры
Об Аладдине и Будур да их дворце,
Что чудом света называли все в конце
Любой беседы: - В нем сокровищ - просто горы!

Едва от зависти не умер магрибинец,
Когда увидел все и понял: - Это джин
Волшебной лампы создал! - Я ж ей господин!
Она моя! Уж я придумаю “гостинец”.

Пошел он к меднику: - Плачу я очень щедро.
Ты сделай новеньких светильников к утру.
Тот согласился. С ними к царскому двору
Идет наутро магрибинец. Рад безмерно...

- Верну я дар! - А вслух же так кричал колдун:
- Меняю старые светильники на новь!
От ожидания кипела в нем вся кровь.
Вокруг смеялись: - Сумасшедший, глупый врун!

Но сам Аллах определил, что госпожа
Будур сидела у окна и наблюдала,
А уж плохого ничего не ожидала,
И к колдуну она отправили пажа...

- Меняю лампы! Я за старую даю
Такую ж новую! Смелее подходи.
Обнову даром для себя не упусти!
Царевна слушала, да вспомнила свою...

В углу валялась лампа старая давно.
Царевна знала - это лампа Аладдина:
- Обнова будет для меня и господина.
Я обменяю эту лампу, так легко!

Откуда знать ей было то, что волшебством
Богатства все и окружение даны,
Чудесной силою забытой старины...
Хотите знать, что стало с лампою потом?

- Ты приведи к нам сумасшедшего того,
Да наш светильник старый тоже принеси.
Я посмотреть хочу... Меняться попроси!
И рассмеялась, ведь не знала ничего.

Когда же паж исполнил это приказанье,
А магрибинец получил то, что хотел,
Он словно ветер от дворца стрелой летел,
Чтоб в тихом месте бы придумать наказанье.

Как наступила ночь, светильник он потер
И джину лампы произнес: - Хочу, чтоб ты
Дворец невиданной доселе красоты,
Который ты для Аладдина и возвел,

Да все, что в нем сейчас, а также и меня
Поставил в городе, откуда я пришел!
И джин исполнил все, и в лампу вновь ушел.
А какова была реакция Царя?

Когда увидел из окна - дворца - то нет!
Он, удивившись, стал глаза свои тереть.
Но сколь ни тер, он ничего не мог узреть!
Тогда померк в глазах его весь белый свет.

О милой дочери Будур он горько плакал.
Потом от Визиря потребовал отчет:
- Я говорил, что колдовство тебя влечет!
Но ты ж не сыну моему Будур отсватал...

Султан от ярости владеть собой не мог!
- Где Аладдин?
- Он на охоте!
- Вмиг ко мне!
И вот уж, связанного, ввозят на коне...
Тот: - Объясните же! Мой разум занемог!

Но у ворот дворца и в цепи заковали
По повеленью Шаха, дабы отвести
На эшафот и дабы голову снести
Былому зятю, дабы люди все видали!

Однако, жители, увидев то несчастье
Заволновались, взбунтовались и пошли
Толпою шумною! Где силу - то нашли?
Убить Царя грозили в этаком ненастье.

Оповестил Визирь Султана о волненье.
- О, Царь Времен! Прости уж лучше ты его,
Чтоб не убили в час гневливый самого
Тебя, Султан! Так отмени свое решенье!

Когда же стража Аладдина перед ним
На землю бросила, тот тотчас вопросил:
- Какой же грех, О. Царь Времен, я совершил?
- Ах ты, обманщик! Гнусный вор ты, Аладдин!

Его к окну ведут... О. ужас! Нет дворца!
Он от растерянности мог ли что понять,
Ведь на ногах и то едва ли мог стоять.
Вот - на колени пал, и нет на нем лица!

- Клянусь я жизнию Твоей, великий Царь!
Мне неизвестно, что сейчас произошло.
Затменье полное на сердце низошло...
- Знай, я простил тебя! Иди в любую даль,

Но дочь найди мне и немедленно доставь,
А не найдешь, то сам лишишься головы!
- О, Царь Времен, мне сорок дней теперь нужны,
А не найду Будур, казни тогда, ославь...

Печальный вышел от Султана Аладдин...
А что до жителей, то те спасенью рады.
Он брел по улицам, на сердце ныли раны,
И так два дня бродил без цели средь долин...

Лишь повторяя: - Я не знаю, что случилось...
Где я найду дворец? - Так вышел он в пустыню.
Затем к реке пришел, уняв свою гордыню...
Хотел убить себя, но вот что получилось:

Судьба, конечно, заступилась за него
Пред гневом Высшего, ведь сказке - не конец,
Не завершается концом Любовь сердец,
И, коль жива Любовь, то Свет найдет ее...

Вернулся к разуму и вверился Аллаху.
А от печали руки стал ломать свои...
И вдруг - пред ним явился раб!
- Верни мои
Владенья бывшие, жену!!!
А тот со страху...

Не поперхнулся чуть ли... - Это не могу!
Все это может лампы раб, но уж не я!
- Тогда доставь к дворцу немедленно меня.
- Я повинуюсь, и в Магриб тебя снесу.

В мгновенье ока он во внутреннем Магрибе,
Вблизи дворца и оказался... Но заснул,
Ведь он подряд шесть дней глаза - то не сомкнул,
И до утра проспал в камнях, как на перине.

А светлым утром подошел к ручью, омыл
Лицо и руки, помолился, да и сел
Перед окном Будур и нежно так запел
О чувствах сердца, обо всем, что не забыл.

По повелению Аллаха из окна
Служанка выглянула и его узнала.
Да побежала к госпоже и рассказала!
И вот уж встретились глаза: Он и Она...

Ведь что касается Будур, то дни разлуки
Она все плакала, почти что не спала.
И от дурного обращенья колдуна
Занемогла она, несчастная, от муки.

Когда глаза сошлись их вновь, произнесла:
- Войди скорей чрез потайную нишу-дверь,
Здесь, во дворце, магрибца злого нет теперь.
Служанка, дверь открыв, тотчас же и ушла...

Обнявшись крепко, говорит уж муж жене:
- Моя любимая, хочу спросить тебя,
Светильник медный был в кладовке у меня,
Ты не видала ли его, неси же мне!

Вздохнув, она ему в ответ: - Любимый мой!
Он был причиною всего, что приключилось.
И рассказала все, что было... Так открылось
Злодейство новое магрибца. Сам не свой,

Проговорил он: - Что ж он хочет от тебя?
- Он каждый день приходит раз один, не боле,
Да соблазняет, чтоб я с ним спала, по воле...
И говорит еще, что любит он меня.

Что отрубил отец мой голову тебе,
Что ты был сыном бедняка, что это он
Причина всех твоих богатств, о, страшный сон...
Но ненавижу я его, он зло во тьме!

- Куда ж светильник прячет он? - Всегда при нем!
Не расстается с ним, показывая мне.
- Но я придумаю, как все вернуть себе,
Теперь же, милая, немного отдохнем!

Когда на следующий день придет он снова,
То притворись, что ты устала горевать.
Да позови его на ужин пировать.
Еще скажи лукаво: - Мне нужна обнова.

И он, поверив, обязательно придет.
Ты ж, напоив его вином, меня зови.
Я буду ждать! Теперь же нужно мне идти.
И он пошел, куда дорога приведет...

В степи феллаха встретив, так ему сказал:
- Эй, поменяемся одеждой! - тот был рад.
Потом на рынке он купил крысиный яд,
И, возвратившись вновь к Будур, уже сиял.

- Когда ты вечером с ним станешь пировать,
Подсыпь немного яду в чашу, он заснет.
Тогда меня зови, и смерть его найдет.
И станем счастливо мы жить да поживать!

Будур все в точности исполнила. Когда
В великой радости колдун с ней пировал,
И утоления желаний ожидал,
То у него вдруг опустилась голова...

Он как убитый вмиг заснул, а Аладдин
Тотчас и вышел, да главу ему отсек.
И, утвердив тем самым жизненный урок,
Забрав светильник, удалился вновь один...

Потер его, и раб явился сам собой:
- Хозяин! Требуй, что желаешь, от меня!
- Верни на место все, что было! В ад огня
Лишь магрибинца унеси. А нам с женой

Накрой прекрасный стол. Мы станем пировать!
Все в миг исполнил раб, и радость снизошла
К двоим влюбленным, и приют в сердцах нашла.
И лишь насытившись, легли они в кровать.

От счастья оба улетали в небеса,
Но госпожа Будур особенно, ведь утром
Она Отца увидит в окнах с перламутром,
А уж затем его обнимет! Чудеса!

А что касается Султана, каждый день
Он неизменно плакал, горести кляня,
Хоть и корил во всей трагедии себя,
Но все же взглядывал в окно - дворец иль тень?

В тот день наутро, как обычно, он взглянул
В окно и что же - Вот утерянный дворец!
Глазам не верит затуманенным отец,
Потер глазницы - взгляд его не обманул.

- Коня подать! - и сам уж едет ко дворцу.
Там Аладдин встречает, к дочери ведет.
И вот они уже втроем, и речь плывет...
Будур рассказывает бедствия отцу.

А в заключение она сказала так:
- Клянусь Твоею жизнью, что душа моя
Ко мне вернулась утомленная… вчера,
А до того печаль владела мной и мрак...

Хвала Аллаху, что избавил нас от зла,
И этой лампе, что в руках у Аладдина!
Он нас вернул к тебе, в объятья господина,
И нет проклятого магрибца колдуна.

Султан по очереди обнял их обоих,
А Аладдину так сказал: - Прости меня...
Будур - единственная доченька моя,
И лишь поэтому я гневался в покоях.

- О, Царь Времен! Ты справедлив был, как всегда.
Со мною правильно тогда ты поступил.
На поиск дочери отправил, отпустил,
И голова моя не даром все ж цела.

Но, не кончается на этом месте сказка...
Ведь у магрибца брат родной был. Он узнал
О смерти близкого и так себе сказал:
- Я отомщу! - И в этом возгласе - подсказка...

Мой господин! Так испокон веков в миру!
И эту сказку повторяют без конца,
Ведь, несомненно, в ней секрет, как у кольца,
И кто поймет, добудет многое уму!

ЦЕЛЬ АЛЕКСАНДРА ВЕЛИКОГО

Вар 1

Рассказывают: цель была такая
Великого Восточного похода -
Найти источник жизни - свет восхода.
Зовет его народ - вода живая.

Когда же Александр, царь Великий,
В пещеру, где источник бил, проник,
Увидел жизнедарящий родник!
Он вдруг услышал звук какой-то дикий.

Глаза направив вверх, он увидал
Сидящего в пещерной темноте
На камне, укрепленном в потолке,
Диковинного ворона со скал.

Сказал тот: - Стой! О, ради бога, стой!
А царь в ответ: - Я много претерпел
С тех пор как цель свою уразумел.
Зачем же шутишь ты теперь со мной?

Великий царь! Взгляни же на меня! -
Ему на это ворон отвечал.
Я тоже воду жизни все искал.
И много натерпелся бедствий я.

Когда нашел источник, в тот же час
И бросился к нему, напившись вволю.
Теперь тысячелетнюю неволю
Кляну свою. Ослеп на правый глаз.

С разбитым клювом, даже без когтей,
Без перьев и способности летать
Прошу я невозможного опять.
Хочу я умереть, да поскорей.

Увы, я не могу. - И царь тотчас
Сумел для цели принцип осознать:
Со знанием понять, чего желать.
И прочь ушел. Да вот и весь рассказ…

P.S.

А ворон вслед царю: - О, царь, постой!
Советовал тебе я постоять,
Подумать, а не тут же убегать…
О, царь! Поговори же ты со мной!

Вар. 2

Известно всем, что цель великого похода
Определил сам Александр - Великий царь.
Найти живой воды. Хоть верили все встарь:
Источник жизни вечной - сказка для народа.

А для царя такой и впрямь существовал.
Десяток битв кровавых путь к нему торил.
А к Александру, видно, бог благоволил.
В пещере дикой он источник отыскал.

Возликовал в душе, и вот он радом с ним.
Живой воды ручей струится, серебрясь,
По белым камешкам тихонечко струясь.
Царь наклонился, словно нищий пилигрим.

Но в тот же миг услышал странный клекот он.
Скрипучим голосом из темного угла
Заговорил с ним старый ворон свысока:
- Постой, Великий царь! - а следом тяжкий вздох…

Тот черный ворон был так стар, что изнемог
От фразы даже, но продолжил: - Посмотри!
Я без когтей, полуслепой и взаперти,
Уж не могу летать, а все не вышел срок…

На это царь ему: - Смеешься надо мною?
Я столько стран прошел для цели этой главной,
Я покорял народы, шел дорогой славной,
И вот достиг. - На это ворон: - Я не скрою,

Что, как и ты, стремился к вечности. Когда
Нашел источник, то напился тут же вволю… -
И снова тяжкий вздох страдания от боли:
- Смотри, что мне дала желанная вода.

Хочу давно я умереть, но не могу… –
Тут царь мгновенно осознал, что принцип цели
Основан должен быть на знании в пределе.
Желаньям - время, бесконечное - уму.

Алмаз шлифуется как камешки на бреге
Волной соленою, соленою судьбой,
А мысль играет перламутровой струей
И нет конца ее движенью в этом беге…

((()))

Однажды, выловил рыбак… не чудо - рыбу,
А запечатанный причудливый сосуд.
- Быть может, ценное хранится что-то тут?
А, если нет, продам кувшин, красивый с виду!

На пробке этого сосуда символ был
Царя и Мастера - печать от Соломона.
Под ней томился грозный джинн из Вавилона.
Сам Соломон все Зло в сосуд сей заточил!

«Мятежный гений будет в этом заточенье,
Пока не явится, кто сможет покорить,
И силу Зла в служенье миру обратить».
Но не обучен наш рыбак, увы, был чтенью...

Кувшин украшенный узором излучал!
Морские капельки светились как алмазы!
- Возможно, то же и внутри волшебной вазы, -
Подумал наш рыбак, забыв, как прозвучал...

Совет отца, что сохранен был предком предка:
- Ты можешь пользоваться чем-то, коль умеешь!
А все иное ты использовать не смеешь!
Сосуд открыт... ( Такое было, и не редко...)

И с черным дымом вдруг взметнулось существо:
- Я повелитель джиннов, и тебя убью!
И Соломоново заклятье разобью!
Мне от Природы разрушение дано!

Рыбак упал, холодный пот со лба катит...
- Ты избавителя убьешь? - но понял сразу,
Что нужно хитростью ему придумать фразу...
- Но ты не мог в кувшине быть, ведь ты велик!

И заревело тут чудовище - Не мог!?
Как смеешь ты не верить мне? - и превратился
Он в струйку дыма да в сосуд опять вместился.
Сосуд закрыт! И много лет уже на дне...

*****
Но вот, опять его достал внук рыбака,
Когда закинул невод в том же самом месте,
И вспомнил, как они рыбачили там вместе
С отцом вдвоем, и вспомнил мудрые Слова!

И в нерешительности держит он кувшин,
А дух, разбуженный толчками, голос подал:
- О, распечатай же быстрее, что ты поднял,
Я - обладатель сил чудесных, сильный джинн!

Но этот юноша отнес кувшин в пещеру,
А сам отправился на гору к мудрецу,
Да рассказал про все, что было, как отцу.
Мудрец ответил - Убедись! Познаешь веру!

- Но что же делать мне?
- А что бы ты хотел?
- Хотел бы джинна я того освободить,
И драгоценности и знанья получить,
Алмазы, золото, да все, что царь имел...

- А не подумал ты о том, что на свободе
Он может этого всего тебе не дать?
А может дать и, наигравшись, отобрать!
А, впрочем, как ты сохранишь? На огороде?

Но тот совет, что дал отец, не забывай.
Обезопась себя, и помни, что богатство -
Причина бед и разрушает, как пиратство.
А вот могущество у джинна испытай!

Прослушав мудрые Слова, он возвратился,
И по пути придумал очень хитрый план...
Вот, застучал в кувшин, как будто в барабан!
И тотчас голос громогласный повторился...

- Освободи меня во Имя Соломона!
- Нет, я не верю в то могущество твое,
Что ты рассказываешь. Это все вранье!
- Не веришь мне? Но я не лгу в цепях Закона!

- Так прояви сквозь стенку силищу свою!
- Но не смогу я этим выбраться на волю...
- А я хочу узнать про истинную долю
Своих же мыслей. Освети судьбу мою!

И в тот же миг узнал причину изреченья,
Что получил он от отца, увидел то,
Что здесь случилось с дедом в юности давно...
А также способ передачи поученья!

И поступил он точно так же, как и дед:
Увез кувшин и далеко забросил в море...
И стал учить людей, как жить без бед и горя.
И эту сказку повторяют тысячи лет...

МАРУФ БАШМАЧНИК

Давным-давно Маруф - башмачник жил в Каире.

Жил со своей женою-ведьмой Фатимой.

Да, все упрямство мира было в ней одной!

Несчастней не было Маруфа в целом мире.

Так, доведенный до отчаяния, бежал

Маруф в разрушенные стены старой башни,

И там взмолился: - Унеси меня подальше,

Великий Господи, от бед, что как кинжал.

И час и два молился он. И вдруг! О, чудо...

Выходит прямо из стены Абдель - Гигант.

То существо - служитель места, бог, атлант.

К нему с вопросом: - Что ты хочешь, может, чуда?

Маруф поведал все о горе, и тогда

Гигант поднял его, и вместе полетели...

Через моря, через луга, пока не сели

В богатом городе у чистого пруда...

Идет Маруф. Остановил его прохожий,

И стал расспрашивать, откуда да куда...

Тот рассказал про тяжесть жизни и труда.

Толпа зевак стояла. День-то был пригожий.

Когда дошел в своем рассказе до полета,

То засмеялись люди: - Полно! Будет врать...

Смотри, с Гигантами умеет он летать!

Гляди! За пазухою крылья самолета...

Да засмеяли уж башмачника совсем,

Пока купец, что ехал мимо на коне,

Не пристыдил толпу, да не увез к себе

Беднягу в гости... Видно, чувствовал, зачем...

Он рассказал, как сам нежданно стал богат.

Все в этом граде Ихтияре было странным.

Купцы доверчивы. Он гостем стал желанным,

Когда поведал, что богат он многократ...

Купцы считали - коли беден, то судьба.

А, коль богат, они дают охотно в долг!

Али - купца так звали - знал в подарках толк,

Собрал он денег, накупил он зеркала...

Да стал успешно торговать, и рассчитался

По всем долгам! Теперь другим готов помочь.

Так, разодел Али Маруфа за полночь,

И тот наутро по купцам ходил, старался...

Он уверял, что караван его в пути,

И вот, пока берет он в долг, но ненадолго...

Но тут же нищим все раздал, по зову долга.

Купцы опять дают. На то ведь и купцы...

Как оказалось, те соперничают дружно,

Кто больше даст Маруфу - Бог вознаградит.

Дают-то щедрому, но он все возвратит.

Давать же нищим им казалося ненужно.

А время тихо, незаметно, но течет.

И кое-кто в сомненья впал на счет Маруфа...

Поди, мошенник он, посланец злого духа.

Да к Королю такую жалобу несет...

Король тотчас решил Маруфа испытать.

Коль тот богат, он в жены дочь ему отдаст,

А коли беден, то швырнет его в балласт!

Решил Маруфу лучший камень показать...

И, если он его оценит, то богат

На самом деле этот странный чужестранец,

В противном случае, в тюрьме сей оборванец

Остаток жизни проведет, коль виноват.

И вот, Маруф уже доставлен во дворец,

Из тайника изъяли камень драгоценный...

- Прими сей дар, Маруф. Ответь же мне, бесценный,

Когда долги вернешь, коль ты честной купец.

Тот отвечал, мол, караван еще в пути...

Я, Ваша Светлость, все верну, а этот дар

Оставьте лучше при себе, он слишком мал

В сравненье с ценностями, что должны прийти...

Охвачен радостью великою Король!

К его бы алчности ума от мудреца...

А он уж дочь решил посватать за купца.

Лишь Визирь в ярости! Скрывает свою боль...

Он столько лет смотрел на дочку Короля,

Надежды тайные в своей душе лелея,

И вот теперь, о прежних помыслах жалея,

Он ядом ревности сжигает сам себя.

Но, тем не менее, Монарх был непреклонен,

И шлет его к Маруфу с ценным предложеньем,

А тот идет, смирившись было, с пораженьем...

Но вот ответ, которым он обеспокоен...

- Ты передай Его Величеству, что я

Ценю доверие и не таю обман,

Но я дождусь, когда прибудет караван,

Чтоб обеспечить свадьбу дочки Короля.

Монарх в восторге от такого - то ответа

Ведь он - свидетельство и скромности купца,

А так же честности Маруфа молодца,

И распахнул пред ним сокровищницу света!

Итак, с принцессою отпраздновали свадьбу,

Подарки щедрые текли к тому рекой,

Да сорок суток - чудо века - пир горой!

И вот, Маруф наедине с женой в усадьбе...

Да говорит ей в тишине: - Я много взял

У твоего отца, и стыд меня терзает...

Хотел он как-то оправдаться, ведь не знает

Она о том, какой позор его объял.

- Не беспокойся, все уладится, когда

Твой караван явится в город для веселья,

Ну а пока, предайся радости безделья, -

Сказала юная счастливая жена.

А, между тем, Визирь по-прежнему был зол,

И убеждал все Короля проверить мужа

Прекрасной дочери, пока не станет хуже,

И не потребует тот царственный престол.

Король и визирь тут принцессу упросили

Проверить мужа, приласкав и усыпив.

И вот под нежный и ласкающий мотив,

Когда сердца любви божественной вкусили...

Он ей открылся: - Каравана вовсе нет...

Визирь был прав, хотя от алчности он злится!

Отец отдал тебя... в надежде поживиться...

Не понимаю только твой, жена, ответ...

Ты ж, почему дала согласие на брак?

- Ты муж навеки мне. Тебя не опозорю.

Сказала так принцесса словно эхо горю...

- Вот пятьдесят златых монет. А мне был знак...

Чтоб ты ушел скорей подальше из страны...

А я улажу это дело при дворе

Спустя немного и последую к тебе...

Одно мне ценно, чтоб меня любил и ты...

Принцесса Думия на следующее утро

С улыбкой сладкою явилася к отцу.

И видит, Визирь подъезжает ко дворцу,

Его дождавшись, объясняет им премудро...

- Как только я с вопросом к мужу - то пристала,

Случилось странное событие у нас...

- Какое? - тут же прокричали оба враз!

Она же… медленно и тихо продолжала...

В великолепнейших одеждах десять слуг

Из каравана вдруг пред окнами встают,

И сообщение Маруфу отдают,

О том, что было и прошло. Из первых рук.

И оказалось: - Многочисленное войско

Из бедуинов окружило караван,

А после битвы, как рассеялся туман,

Мы подсчитали - пятьдесят легли геройски...

Из пятисот это десятая лишь часть.

Верблюдов с грузами лишились так же мы,

Числом их двести... это тоже пустяки.

Мы за тобою, лишь бы духом не упасть...

- И что ответил им Маруф? - Король спросил...

- Вскочил в седло и к ним навстречу поскакал...

А, между тем, Маруф действительно скакал!

Куда глаза глядят, и сколько было сил...

Принцесса выиграла время, но и он,

Спустя немного, вдруг увидел в стороне,

Как перепахивает землю на клочке

Крестьянин бедный, что трудами отягчен.

Маруф приветствовал его, а тот добряк

Повеселел: - Тебе я хлеба принесу!

Посторожи пока немного борону...

И убежал... Но что-то было здесь не так...

Маруф растроган добротой, и в благодарность

Решил продолжить ту работу бедняка,

Но плуг наткнулся вдруг на камень погребка...

Он отодвинул камень... Боже, чья-то шалость?

Ступеньки старые уходят в подземелье,

Внизу огромный зал, сокровища блестят,

Лишь паучки на паутинках шелестят

Под хрусталем. Кольцо волшебное! Везенье!

Его потер он, и тотчас же перед ним

Возникло странное живое существо,

И страшным голосом промолвило оно:

- К твоим услугам, мой великий Господин!

То дух кольца и повелитель царства джиннов.

Слугой Маруфа став, он тут же все исполнил -

Вот караван! Его товарами наполнил -

Шелка, хрусталь, повозки ценностей, кувшинов.

Готов пуститься караван в далекий путь,

Крестьянин тут вернулся с хлебом и бобами.

(Какое зрелище раскрылось перед нами...

Трудяга золотом одарен! Не забудь...)

Итак, мы снова в древнем граде Ихтияре...

Король уж Визиря безумного бранит.

Маруф достоинство великое хранит.

А про сокровища - молва, как на базаре...

Принцесса Думия не знала, что и думать...

Когда увидела прибывший караван.

Какой и как теперь раскроется обман?

Возможно, муж ее испытывал? Запутать...

Сумел он друга своего. Али решил,

Что все устроила принцесса, чтоб спасти

И честь, и жизнь супруга, счастье обрести.

И только Визирь черной думою грешил...

- Маруф вернул долги купцам и продолжает

Сорить по-прежнему деньгами в пользу бедных?

Купец не станет так бросать монет несметных,

Сокровищ царских... Может, джин его питает?

Он пригласил Маруфа в сад и напоил,

А тот всю правду с перепоя рассказал...

Итак, волшебное кольцо Визирь украл!

И вызвал джинна и велел, чтоб удалил...

Того в Хидраутскую дальнюю пустыню.

И вслед за ним туда направил Короля...

Да стал правителем. Мечтал-то он не зря...

И так бы правил Визирь царством и поныне...

Однако, Думия, конечно ж овладела

Кольцом заветным. К ней явился старый джинн.

- Что вам угодно? О, мой новый Господин?

Она с улыбкой объяснила, что хотела...

Так, вероломный Визирь схвачен и казнен.

Маруф на эту должность следом заступил...

И жил он счастливо с женою, да не пил,

А после смерти Короля взошел на трон.

И вот уж сын растет - награда за труды.

Принцесса вскоре после родов заболела,

И жизнь ее как будто птицей улетела...

А наш Маруф все так же правит с той поры.

Но вот прошло немного времени, и вдруг...

Король проснулся, будто рядом с ним жена...

Представить страшно... Спит Старуха Фатима!

Тут одолел Маруфа искренний испуг.

Жена поведала ему о том, что было

Когда исчез он... Как раскаялась она.

Еще о том, как жалкой нищенкой жила.

А сердце бедное страдало и любило...

Когда дошла она до края всех страданий,

Явился джинн, и рассказал ей все о нем...

И так хотела Фатима быть с ним вдвоем,

Что упросила джинна силой заклинаний.

И этой силою принес ее сюда...

Она ж раскаивалась честными слезами!

И... Фатима уж Королева перед нами...

От прежней брани не осталось и следа.

А что же дальше? В этой сказке нет конца?

Конец-то есть, да в нем лишь новое начало...

Ведь принц растет, а я о нем-то умолчала.

Его, конечно, невзлюбила Фатима!

А дальше вот что было... Ведьма не сдалась!

Она смиренно поселилась во дворце.

Сама все время же мечтала о кольце...

Итак, однажды, ночью в спальню пробралась...

Да только было потянулась за кольцом,

Чтоб вызвать джинна и Владыкой мира стать...

Как принц, что видел это, меч короткий хвать!

И поразил ту ведьму насмерть тем мечом.

А после этих всех событий разыскал

Маруф крестьянина, где камень он нашел,

За камнем клад, и где кольцо он приобрел.

За доброту его он Визирем назвал...

Женился наш Маруф на дочери его.

Их счастью не было печали и конца.

Морали нет в сей притче, словно у кольца...

Но и у притчи и кольца есть Существо!

*****

Да, эта сказка входит в сборник всем известный:

Одна и тысяча ночей (наоборот).

Но в аллегории ее - двойной урок,

А сам сюжет непрост, но все же интересный.

В ней есть особые связующие нити

Причинно - следственных событий, где узор

Неочевиден... Расширяя кругозор,

Он как бы требует - вовнутрь себя смотрите...